Билет на вчерашний трамвай - [9]
– Ксюша, рад тебя видеть! – расплылся улыбкой чеширского кота Кямран. – Тебе не холодно? Может, свитер одолжить?
Я поймала Пашкин взгляд и решительно отказалась. Кямран усмехнулся, но ничего не ответил.
Через полчаса в офисе уже вовсю кипела работа. Пожилая Вера Захаровна каждую минуту поднимала трубку и монотонно произносила:
– К сожалению, в данный момент все врачи заняты. Оставьте свой номер телефона, и вам непременно перезвонят.
Немногочисленные менеджеры по очереди подходили к старушке, брали у нее бумажку с номером телефона и уходили к себе за перегородку, откуда через минуту доносилось:
– Здравствуйте, Зинаида Федоровна! Вас беспокоит врач. Да-да, по поводу «Лактофайбера». Вы мерили сегодня температуру? А давление? А какие лекарства принимали? Да что вы все о цене беспокоитесь? Может, он вам и не нужен совсем! Мне надо знать всё о вас и состоянии вашего организма!
Чума…
Я так не смогу. Не получится у меня! Я смогла.
И через три дня уже несла в трубку:
– Семен Геннадьевич, миленький вы мой, да за ваши заслуги мы вам этот «Лактофайбер» должны просто бесплатно подарить! Конечно, я не могу этого сделать, ведь он очень дорогой. Восемь тысяч рублей. Что вы, что вы, не пугайтесь! Я вам скидку сейчас сделаю. Очень неприятно, конечно, что мне, медику, приходится заниматься коммерцией. Но это, поверьте, не моя вина, да. Вы ветеран? Значит, десять процентов скидываем! Вам больше шестидесяти лет? Еще десять скинем. Ну, и лично от меня, пока никто из руководства не слышит, – еще скидочка. Итого: всего четыре с половиной тысячи! Видите, все не так страшно! А я буду лично курировать вас по телефону и наблюдать за вашим самочувствием.
Есть! У меня получилось! Я начала зарабатывать деньги. Какие-никакие, они меня сейчас очень выручали.
Ирина порой лично заходила к нам в комнату и стояла у меня за спиной, одобрительно кивая.
– Все, Галина Петровна, наш курьер будет у вас через полчаса. Всего вам наилучшего! – Я положила трубку, закрыла глаза и откинулась на спинку стула. – Кямыч, запиши еще один заказ.
Кямран заскрипел за моей спиной маркером по доске, потом подошел и положил руки на мои плечи.
– Молодец, девочка… – вкрадчиво шепнул он, массируя мне шею. – Устала? Покурим? Или в буфет сходим?
– Угу, – кивнула я, – сейчас. Пять минуток посижу только.
– Отдыхай, отдыхай… – как сквозь вату пробился голос Кямыча, и мне на плечи что-то опустилось.
Я открыла глаза: свитер.
Улыбнулась, закуталась в него и обернулась назад, высматривая Пашку. Он тоже качался на стуле, глазея по сторонам.
Я кивнула ему в сторону двери и встала. Мой рыжий друг вышел следом за мной.
– Как ты? – заботливо спросил Пашка на лестнице.
– Честно? Выматывает сильно.
– Правильно. Ты же энергию свою отдаешь. Вот тебя и таращит.
– А ты привык?
– Привык. Знала бы ты, Ксюха, чем мы с Лехой раньше занимались… «Лактофайбер» – это еще фигня.
– А вы только его продаете?
– Не-а. Пояса еще недавно впаривали. Из собачьей шерсти. «Золотой конек» для импотентов… Ты б слышала, как Кямыч его продавал! – Пашка залился смехом. – «Иван Иваныч, я сам пять лет карандаш к члену привязывал, а тут прям можно таз чугунный на него вешать – не свалится!»
На лестницу вышел Валька, курьер. Стрельнул у Пашки сигарету и с грустью сказал:
– Хорошо вам. Сидите тут себе и впариваете дерьмо.
– Ты что, Валек? – хлопнул его по плечу Пашка. Ты ж на зарплате сидишь. А мы с Ксенофонтом – на процентах. Не продадим ничего – и до свиданья. Остались без бабок. Чем ты недоволен?
Валентин глубоко затянулся, с отвращением бросил сигарету на пол и раздавил ее ногой:
– Не могу я тут больше! Вы по телефону разговариваете, а я потом вашим Иван Иванычам фуфло это привожу, которое три копейки стоит. Сам видел в аптеке, что в Центральном «Детском мире», двести рублей! А я в дверь звоню, и мне открывает дедушка, у которого половины органов уж нет и трубка прям из живота свисает, а к ней банка привязана… – У него перехватило дыхание, и он замолчал.
И мы тоже молчали.
Курьер, не спрашивая разрешения, достал из моей пачки новую сигарету, прикурил и продолжил:
– Смотрит на меня, глаза у него слезятся, и говорит: «Вот, сыночек, возьми денежку. Тут аккурат четыре с половиной тысячи рубликов. С книжки снял, на похороны копил. А теперь какие мне похороны с вашим-то чудо-лекарством? Мы еще поживем!» А я стою, пересчитываю деньги и думаю: жить тебе, дедуль, пару дней осталось. И оттого что тебя пронесет с этого «Лактофайбера» перед смертью, легче никому не станет. Лучше б ты себе фруктов купил да вкусненького чего-нибудь. Эх, твою мать…
Валентин замолчал, и мне стало не по себе. Такой скотиной себя почувствовала! Смотрю на Пашку – тоже стоит, глаза в пол опустив. Потом говорит:
– Валь, всех жалеть – жалелки не хватит. Вот меня кто-нибудь пожалел, когда нас с Лехой сначала родная мать в детский дом сдала, а потом вообще продали? В прямом смысле. Мы какому-то мужику дом строили. Бесплатно. Жрали то, что сами найдем. А мне тогда тринадцать лет было. А Ксеньку кто-нибудь жалеет? У нее дома ребенок маленький, его кормить-поить надо. Да таких, как она, должны на руках носить, любить и беречь… – Я удивленно приподняла брови, но Пашка на меня даже не смотрел. – А она тут вот стоит в свитере Кямрановом и думает, как бы еще парочку «Лактофайберов» толкнуть, чтоб сыну фруктов сегодня купить! Кто нас-то пожалеет, а, Валек? Ты о себе подумай, братишка. У тебя тоже дома мама-инвалид…
Здесь правда голая, как жирная тётка в бане. Она не втягивает живот и не прячется за тонированными стёклами иномарки. И говорит она не на глянцевом гламурном новоязе, а на простом русском языке.В этой книжке нет ничего кроме разумного осмысления вечно с нами происходящего при сохранении доброго отношения к себе, что бы с нами, сучками крашенными ни происходило в этой тупой, жестокой и порою чудовищно смешной жизни.
Я очень странная баба.Сильно подозреваю, что в деццтве надо мной проводились жыстокие опыты, и мне высосали моск.Почти весь.Оставшимися пятью граммами думаю и высираю крео.Напоминаю, что моя фамилия нихуя не Лобачевский, и шедевроф от меня не ждите.А исчо я блондинга, а это, камрады, уже диагноС..))
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.