Билет на удачу - [62]

– Мам, – стонет Тедди.

– И еще, – теперь уже серьезным голосом продолжает Кэтрин, – что бы там ни было с твоим отцом сегодня на гонках…

– Я уже сказал тебе, – поспешно перебивает ее он. – Дело не в этом. Он обещал.

– Тедди, – вздыхает Кэтрин. – Твой отец… он не плохой человек. Но и не самый… Слушай, я понимаю, что тебе хочется верить в лучшее. Действительно понимаю. Но, если честно, не знаю, стоят ли хоть чего-нибудь его обещания.

– В этот раз все по-другому, – настаивает Тедди.

– Возможно. Но вряд ли он окажет на тебя хорошее влияние. С ним весело, когда деньги падают с неба, но…

– Мам. Все нормально.

Кэтрин кивает, но на ее лице написаны сомнения.

– Если он зайдет, то… Не знаю. Будь осторожен, ладно?

– И что это должно означать?

– Думай головой. Я знаю, что ты любишь его. Но не забывай: он умеет быть очень обаятельным. Даже слишком. С ним запросто можно не заметить, чего он в действительности добивается. Поэтому, если что, звони мне.

Тедди кивает.

– Я люблю тебя, – с нежностью говорит Кэтрин, и он наклоняется ее обнять.

– Я тоже тебя люблю.

Когда она уходит, Тедди поворачивается к нам.

– Давайте есть, а то все остынет, – предлагает он, явно желая избежать расспросов на тему своего отца.

Мы садимся за стол и молча едим, передавая друг другу пиалы, пока в кухне не звонит городской телефон. Через несколько секунд включается древний и безнадежно устаревший автоответчик. Я бы удивилась, что Тедди его не заменил, если бы не знала причины: на этом автоответчике сохранено старое сообщение Чарли, оставленное им из Вегаса за пару ночей до того, как все пошло крахом. Чарли в нем желает сыну удачи в баскетбольном матче. Тедди прослушивал его как-то при мне, думая, что я сплю. У меня тогда разрывалось сердце.

– Приветствую вас, мистер Макэвой, – загундосил голос. – Вам звонит Эррол Митчелл из «Пик перформанс инвестментс». Я слышал о вашей неслыханной удаче. У меня есть конфиденциальная информация о выгодных вложениях, которая может вас заинтересовать, только надо поторопиться. Перезвоните мне, и мы обсудим ваши фьючерсы. И мои поздравления!

По окончании сообщения я перевожу взгляд на Тедди.

– Они постоянно звонят, – пожимает плечами он.

– Я думала, ты номер сменил.

– Сменил. Дважды.

– И они все равно звонят?

– По десять раз на дню. По мобильному еще больше достают.

– Ничего себе, – присвистывает Лео.

– Ага.

Тедди идет с тарелкой в кухню взять еще еды. Проходя мимо автоответчика, нажимает кнопку, чтобы удалить сообщение.

На столе вибрирует мобильный Лео. Брат тянется за ним и замирает. Вытянув шею, я вижу высветившееся на дисплее имя: «Макс». Смотрю на Лео, и наши взгляды встречаются. Он хватает телефон и встает, скрипнув стулом.

– Сейчас вернусь, – бросает брат, направившись в спальню Тедди.

Вскоре раздается щелчок закрывшейся двери.

– Макс? – спрашивает из кухни Тедди.

Я киваю.

– Похоже, они еще ни разу не говорили после…

– Тогда это хороший знак.

Тедди возвращается к столу. На улице совсем стемнело, и в окне видно его отражение. На Тедди та же футболка, в которой он был на следующее утро после своего дня рождения – с приносящим удачу трилистником. И волосы у него на затылке как всегда стоят торчком.

Он садится напротив меня с серьезным лицом.

– Прости. За сегодняшнее. И за неуд.

Для меня большое облегчение слышать эти слова от него и знать: они искренние.

– Спасибо за извинение. – Мои слова тоже искренние. – Все обойдется. Вряд ли меня не примут в университет из-за размокшего картона.

Тедди кивает.

– Мне очень стыдно за то, что я бросил тебя в бассейне. Прости. Я просто ни секунды лишней не мог там находиться.

– Знаю.

– Все это было ужасно. Парни из команды, отец, потом еще и лодка… Казалось, надо мной вся школа смеется.

– Над нами, – поправляю его я.

– Нет, – качает он головой. – Именно надо мной. – Тедди прячет лицо в ладонях, а затем проводит пальцами по волосам. – Не понимаю, что происходит. Надо мной ведь не просто насмехались. Такое ощущение, что меня ненавидели. – Он выглядит потерянным. Всего нескольких часов хватило для того, чтобы пошатнуть его представление об окружающих людях. – Почему они так меня ненавидят? Я же ничего плохо не сделал. Наоборот, всячески задаривал их.

Я сжимаю губы, не зная, что сказать. Тедди всегда комплексовал из-за нехватки денег, поэтому был уверен: внезапный куш все изменит. Но огромные деньги приносят свои проблемы.

– Я не просил ничего такого, – опускает он голову. – Удача просто свалилась на меня. Так почему же они…

– Все просто: ты теперь другой.

– Что? Ничего подобного.

– Другой. Или станешь другим.

– Но ведь ничего не изменилось, – настаивает Тедди, и на последнем слове его голос надламывается. – Во всяком случае, ничего существенного.

– Произошедшее с тобой… в каком-то смысле отделило тебя от них. – Я умолкаю, пожевывая губу. – Со мной подобное случилось после смерти мамы, когда я еще жила в Сан-Франциско.

Тедди резко вскидывает взгляд, удивленный тем, что я приглашаю его в эту часть своей жизни.

– В один день я была точно такой же, как все мои подруги. – Я стараюсь говорить ровным голосом. – А уже на следующий стала девочкой, у которой умерла мама. Все какое-то время ходили вокруг меня на цыпочках, а потом просто перестали со мной играть. Я каждый день приходила домой в слезах, и папа думал, что я плачу из-за мамы, – так и было, но только к этому еще прибавлялось происходящее в школе, но об этом я не могла ему рассказать, так как в сравнении со смертью мамы это казалось слишком ничтожным. Понимаешь?