Билет на удачу - [60]

– Тедди! – кричу я, но мой голос теряется в шуме, поднятом одноклассниками. Они топают ногами, хохочут, улюлюкают и тычут в нас пальцами:

– В следующий раз повезет!

– Сегодня не ваш день, толстосумы!

– Где вы яхту свою позабыли?

Покореженная лодка покачивается в хлорированной воде рядом со мной, точно всплывшая дохлятина. Низ уже начал разваливаться, поэтому я хватаю ее за край и плыву к финишу, таща за собой.

Подняв взгляд, вижу скрывающегося за дверью раздевалки Тедди. Он даже не обернулся. Меня охватывает злость. Я злюсь из-за проигрыша, из-за провала. Злюсь из-за того, что Тедди внес в мои расчеты изменения в самый последний момент, пальцем о палец не ударив до этого. Злюсь из-за того, что он оставил меня один на один с развалившейся лодкой и насмехающейся толпой.

Злюсь из-за того, что он бросил меня.

К тому времени как я доплываю до конца бассейна, к гонке готовится уже новая пара лодок. Я стою по пояс в воде, насквозь промокшая, дрожащая, одергивающая прилипшую к телу футболку, и оглядываюсь в поисках помощи: мне нужно вытащить из бассейна ворох размокшего картона. Но, похоже, никому нет до меня дела. Мистер Дилл уткнулся в планшет – наверное, ставит нам неуд, – а внимание зрителей уже приковано к следующим участникам. Толпа жаждет еще более эффектного поражения.

Я начинаю перекидывать размокшие остатки лодки через бортик бассейна, но они громоздкие и невероятно тяжелые. К моему облегчению, кто-то сверху разом вытаскивает из воды весь картон, и тот валится на синюю плитку подобно выбросившемуся на берег морскому животному.

Подняв глаза на своего спасителя, я сильно удивляюсь. На помощь мне пришел Сойер. На гонку с занятий отпустили только двенадцатиклассников, а значит, он прогулял урок.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Он протягивает мне руку, но я добредаю до лестницы и вылезаю из бассейна сама. Отжимая шорты, с которых ручьями течет вода, разглядываю Сойера.

– Пришел поболеть за тебя, – отвечает он. Берет лежащее на одной из стартовых тумб полотенце и передает мне.

Я благодарно накидываю полотенце на плечи.

За спиной раздается свист: началась следующая гонка, сопровождаемая всплесками воды и гамом.

Сойер опускает ладонь на мое плечо и мягко тянет за собой к раздевалке. Я следую за ним, радуясь, что рядом есть человек, который знает, куда меня вести.

– Ты дрожишь, – замечает он.

Так и есть. Мне бы обсушиться и переодеться, но возле двери в раздевалку я слышу доносящиеся изнутри голоса своих одноклассниц. Большинство из них смеются – наверное, обсуждая нас с Тедди. Мне только этого не хватало. Разворачиваюсь и выхожу в коридор, оставляя босыми ногами на полу мокрые следы. Сойер идет за мной. Дохожу до узкого пустого коридорчика между кабинетом медсестры и спортзалом и сажусь, прислонившись к стене и откинув на нее голову. На мне мокрая одежда, вода с волос капает на пол, полотенце наброшено на плечи, как плащ. Но я радуюсь внезапной тишине.

Сойер опускается рядом со мной, но не вплотную, давая мне пространство. Почему-то я чувствую себя виноватой, ожидая, когда он заговорит.

– Так что, мы выиграли? – шучу я.

Выражение лица Сойера не меняется.

– Он тебе нравится, да?

Первый порыв – спросить: «Кто?» Чтобы выиграть время, а возможно, и вообще избежать этого разговора. Но я не могу поступить так с ним после всего хорошего, что он для меня сделал. Сойер вытащил лодку из бассейна. Дал мне полотенце. Протянул руку. Он пришел сегодня на гонки только ради меня – и единственный, кто мне помог.

Нечестно водить его за нос и притворяться.

– Да, – тихо отвечаю я, переведя взгляд на лужу на полу. Поэтому скорее чувствую, чем вижу, как он деревенеет. От него веет обидой и болью.

– Я тогда не сразу ушел, – объясняет Сойер, подтянув колени к груди. – Хотел убедиться, что ты вернулась домой. Я видел его на крыльце и видел, как вы говорили.

– Но ведь между нами ничего не было.

И это правда. Ничего не было и никогда не будет. Уж в этом-то Тедди меня уверил. Такое ощущение, будто наш поцелуй в то утро у него в квартире разделили совершенно другие люди.

Сойер печально смотрит на меня:

– А это не важно.

– Мы просто друзья, – говорю я, пытаясь не выдать голосом своего разочарования.

По моему носу катится капля воды, и Сойер поднимает руку вытереть ее, но затем опускает, передумав. Он не отрывает от меня взгляда, и я знаю, что он хочет меня поцеловать. Мне тоже, если честно, хочется его поцеловать, но это будет неправильно, поскольку я не разделяю его чувств. А жаль. Как бы мне хотелось чувствовать к нему то же, что я чувствую к Тедди. Тогда все было бы намного проще, намного лучше.

Но я не влюблена в него. И ничего не могу с этим поделать.

Поэтому я едва заметно отстраняюсь, и Сойер мрачнеет.

– Ты ему нравишься? – спрашивает он.

Мне не сразу удается выдавить это слово, и звучит оно тоскливо и пусто:

– Нет.

– А мне нравишься, – голос Сойера хрипл. – Ты мне нравишься, Элис. Сильно. Ты замечательная, и если он этого не видит, то…

– Сойер, – прерываю я его, поскольку мне невыносимо слышать остальное. – Прости. Мне очень жаль.

Он пару секунд сверлит меня взглядом.