Билет до станции «Счастье» - [43]

Она не стала укладывать Вильяма в его кроватку, а положила рядом с собой. Ей необходимо было видеть очертания его хрупкой фигурки в тусклом свете камина, вдыхать его сладкий детский запах и касаться его каждый раз, когда на нее накатывала очередная волна боли.

У нее есть Вильям. Он ее и только ее. Никто не может отнять его у нее или встать между ними. И неважно, что еще в этой жизни с ней приключится, – у нее есть ее сын.

Слезы тонкой струйкой покатились по виску к волосам, и боль, словно тяжелая ноша, сжала ей грудь. Она не лучшая мать на свете – это ясно, но она очень любит своего сына и сделает для него все, что будет в ее силах. Сегодня вечером она допустила еще одну серьезную ошибку – подвергла опасности благополучие Вильяма. Если бы Николас не остановился, она могла забеременеть вторым ребенком! Неужели она никогда не научится? Она не в состоянии заботиться об одном ребенке, что уж говорить о двоих!

У нее не было никаких иллюзий относительно Николаса Холлидея. Он может хотеть ее, как и Гайлен Карлайл, но вместе с тем он стремится избавиться от нее. Чем дольше она здесь пробудет, тем сложнее ей будет уйти. Между ними никогда ничего не может быть. Об этом она сама позаботилась, затеяв свой обман.

Приглушенный звук бьющегося стекла в коридоре заставил ее вскочить. Вытерев глаза одеялом, она на цыпочках подошла к двери. Льющийся из огромного окна лунный свет осветил сгорбленную фигуру на ступеньках. Сара поспешила к ней.

Боль пронзила ей ступню. Сара вскрикнула и остаток пути пробиралась на цыпочках.

– Что вы делаете? Вы знаете, сколько сейчас времени?

Селия поправила спутанные волосы и повернулась. Сара тут же пожалела о заданном вопросе. У Селии нет чувства времени. Когда она не спит, она пьет. А когда она выпьет достаточно, то засыпает.

– Я проголодалась. – Судя по голосу, Селия уже изрядно выпила, но глаза смотрели вполне осмысленно.

Сара села на ступеньки рядом с ней.

– То мне приходится заставлять вас есть, то вам кажется, что вы голодны.

Желтый свет осветил стены, отбрасывая их тени на обои. В одних брюках по ступенькам поднимался Николас с лампой, которая высветила темную лужицу на деревянном полированном полу около стены и осколки, разбросанные в центре коридора.

– Кто ранен?

Вопрос удивил Сару, пока она не разглядела кровь на ковровой дорожке.

– Твой ковер! – в ужасе воскликнула она.

– К черту ковер, – зарычал он. – У кого из вас идет кровь?

– Боюсь, что у меня, – съежилась Сара.

– Покажи, – потребовал он.

Он сел рядом с Селией и, поставив на пол лампу, поднял ногу Сары. Взгляд блестящих глаз Селии прошелся от широких золотистых плеч Николаса к бледной ноге Сары, к ее лицу.

Сара сглотнула и постаралась не смотреть на темные курчавые волосы у него на груди. Она закрыла глаза.

– Ай! – воскликнула она и отдернула ногу.

– Там осколок, – пояснил он. – Совсем маленький.

Селия виновато посмотрела на нее.

– Селия голодна, – объяснила Сара. – Она шла вниз, чтобы найти что-нибудь съедобное.

Женщина кивнула.

– Я не ужинала.

– Пенелопа приносила тебе ужин. Просто ты проспала его, и она унесла еду, – спокойно объяснила Сара.

– Я никого не виню, – неустойчиво поднимаясь на ноги, произнесла Селия. – Я просто хотела что-нибудь поесть!

Николас встал, взял вышитую льняную салфетку со стоявшего поблизости журнального столика и опустился на колени.

– Не надо, – слишком поздно запротестовала Сара. Он уже успел обернуть салфеткой ей ногу. – Ее придется выбросить.

– Сидите здесь, – проигнорировал он ее протесты и добавил: – До моего возвращения не двигайтесь обе. Поняли?

Они кивнули одновременно.

Он пошел в темноту вниз по лестнице.

– Между вами что-то есть? – спросила Селия, когда он отошел достаточно далеко. Надо же, какая наблюдательность.

– Нет, – заверила ее Сара. – Неужели, вы думаете, я настолько глупа?

Селия изогнула бровь и смерила Сару долгим взглядом.

– И совсем это не глупо. Думаю, если ты правильно разыграешь свои карты, то этот денди будет твоим.

– Я совсем не хочу, чтобы «этот денди» был моим, – возразила Сара. – И, разумеется, я не могу позволить себе задержаться здесь дольше, чем это потребуется.

– Ты все испортишь, – сказала Селия, прислонившись к дубовой балясине. – У меня никогда не было слуг.

– И что? – с раздражением спросила Сара. – Вы будете играть роль моей матери до конца наших дней?

Селия подняла голову и уставилась на Сару стеклянным взглядом.

– Это ты притворяешься, дорогая. А я – мать Клэр.

Сара сжала зубы и отвернулась, будто изучая их тени на стене. После нескольких минут молчания она прошептала:

– Вы, конечно, правы. Я сама заварила всю эту кашу, и я не имею права злиться на вас. На самом деле я должна извиниться перед вами. Простите меня.

Брови у Селии приподнялись.

– За что?

– Шшш. За то, что втянула вас в это, заставила играть роль.

Некоторое время Селия не поднимала глаза, а потом произнесла:

– Не думай, что я бы на твоем месте поступила иначе. Возможно, и Клэр тоже.

Эта мысль удивила Сару.

– Я сама совершила множество такого, чем не могу гордиться, – тихо произнесла она.

Сара восприняла это как извинение, почувствовав некоторое облегчение.