Библия Ветхозаветной Церкви - [35]

Об этом же говорится и у пророков. Иеремия называет священников «учителями закона» (Иер. 2, 8). Недоброжелатели пророка решили избавиться от него, уверенные в том, что это не будет большой потерей для Израиля, ведь «не исчез же закон у священника» (Иер. 18, 18). В Иез. 7, 26 утверждается противоположное: «И не станет учения (Торы) у священника и совета у старцев», когда придет бедствие и народ Божий будет уведен в плен. Однако если храм будет восстановлен, то, по пророчеству Иезекииля, священники и левиты снова будут «учить народ Мой отличать священное от несвященного и объяснять им, что нечисто и что чисто», то есть учить их соблюдению закона (Иез. 44, 23 и далее). Михей (3, 11) сетует, что «пророки… предвещают за деньги», подразумевая под этим, что священники злоупотребляют законом, служа собственной корысти. В Соф. 3,4 сказано, что священники «оскверняют святыню, попирают закон». Пророк Аггей (2, 11) пишет: «Спроси священников о законе», а значит, они должны были его знать. У Малахии 2, 5–7 идеальный священник описывается так: «Закон истины был в устах его… уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его».

После вавилонского пленения понимание роли священников и левитов не изменилось. Ездра именуется «священником, учителем закона Бога небесного» (Езд. 7, 12.21). Одним из последних ветхозаветных описаний занятий левитов является чтение священниками закона в присутствии всего народа: «И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное» (Неем. 8, 7–8). Из всего этого ясно и однозначно следует, что в Ветхом Завете на левитов и священников возлагалась обязанность быть хранителями закона Божьего и учить ему народ израильский.[141]

Удивительно, что израильское священство, ковчег завета и воздвигнутый впоследствии храм существовали на протяжении всей истории Божьего народа, практически без перерывов. Единственным достаточно долгим промежутком времени, когда Израиль был лишен вышеперечисленных благословений, было время семидесятилетнего вавилонского плена. Что произошло со свитками Библии в это время, остается только гадать, однако небезынтересен тот факт, что Иеремия непосредственно перед вторжением вавилонян поместил документы, подтверждающие покупку им поля, в глиняный сосуд, специального для того, чтобы они не пропали во время будущего бедствия (Иер. 32). Не исключено, что верные иерусалимские священники сделали то же самое. Хотя мы и не знаем, как конкретно хранились священные свитки в период до восстановления храма, иудейская история изобилует свидетельствами о доблести и отваге, проявленных израильтянами при защите священных записей от уничтожения. Впрочем, сохранение библейских свитков могло и не представлять собой особой проблемы. В конце концов, вавилоняне едва ли интересовались священными книгами израильтян: боги побежденных народов считались немощными и недостойными почитания. Посему эти свитки вряд ли были кому–то нужны. История учит нас, что расхитителей храмов больше всего интересовали материальные ценности (4 Цар. 14, 14; 4 Цар. 25, 15 «…и взял все золото и серебро»).

На мой взгляд, наибольшую угрозу для свитков и их должного хранения представляли священники, не чтившие закон. В истории Израиля, как известно, было несколько периодов, когда священники относились к закону с презрением. Впрочем, даже в периоды отступничества среди служителей Божьих могли оставаться те, кто свято чтил древние традиции и всецело посвящал себя переписыванию и хранению Слова Божьего. Среди пророков всегда оставались верные Богу, а некоторые из величайших пророков Господа были священниками. Возможно, Малахия имел в виду именно их, когда описывал в Мал. 2, 5–7 идеального священника.

Отрывок из Втор. 17, 18–20 требует некоторых пояснений в качестве дополнения к вышесказанному. Данное здесь повеление заключалось в том, что царь, вступающий на престол, должен был получать от священников список закона. Царю затем надлежало неукоснительно следовать всем словам и постановлениям этого закона, «не уклоняясь ни направо, ни налево». Почти сразу же повеление это было реализовано в лице Иисуса Навина, который, как и Моисей, не был помазан на царство и не собирался утверждать собственную династию. «Только будь тверд и очень мужествен, и тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, раб Мой; не уклоняйся от него ни направо ни налево» (Нав. 1,7). Эти слова вторят Втор. 17,20. В свое время Иисус Навин сам сделал список закона Моисеева на жертвеннике, сложенном из цельных камней в присутствии всего Израиля.[142] Наиболее ярким примером воплощения этого принципа является отрывок из 4 Цар. 11,12 (ср. 2 Пар. 23, 11), где повествуется о том, как священник Иодай короновал молодого царя Иоаса. Будучи священником и исполняя возложенные на него обязанности, Иодай преподнес Иоасу «список завета», ведь роль священника заключалась в том, чтобы хранить закон и вручить его царю во время коронации.[143] По всей видимости, преподнесение свитка с законом было официальной частью коронационной церемонии. Свиток же считался видимым символом канонического авторитета: закон Божий, хранимый и переписываемый священниками, был превыше царей, и те должны был ему во всем подчиняться. И, наконец, упомянем высказывание одного из царей, согласно которому он сам взял на себя ответственность за переписывание свитков Ветхого Завета. Речь идет о Притч. 25, 1, где о мужах Езекии сказано, что они собрали притчи Соломоновы. Хотя в этом отрывке и не говорится о законе как таковом, из этих слов следует, что благочестивый царь проявлял интерес к сохранению книг ветхозаветного канона. На основании вышесказанного можно заключить, что хранение закона не являлось прямой обязанностью царей, однако некоторые из них, особо преданные Яхве, все же брали на себя эту ответственность.