Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги - [7]
(Эндрю Бард Шмуклер, «Притча о племенах»)
Определяется ли смысл рассказа концовкой? Определяются ли концовкой его начало и середина? Если бы христианская Библия была случайным набором книг, можно было бы противопоставлять одну книгу другой или оказывать одной книге предпочтение перед другой. Однако если перед нами цельный и последовательный рассказ, не должна ли последняя книга – Апокалипсис Иоанна Патмосского – определять цель и смысл всего? Не следует ли рассматривать прочие библейские ракурсы в свете того подхода к Иисусу и Богу, который содержится в последней книге Библии?
Обычно мы полагаем, что смысл повествования полностью раскрывается лишь в конце. Представьте свою реакцию, если вы внимательно следите за фильмом, и вдруг экран гаснет за шесть минут до финала; или читаете увлекательный роман и выясняете, что последних пятидесяти страниц недостает. Если потерялся какой-то кусок в середине, о его содержании можно догадаться по последующим событиям. Но если нет концовки, ситуацию не поправить.
Однако вспомним Аристотеля. В 350 году до н. э. он писал, что рассказ должен быть «законченным и целым», а «целое есть то, что имеет начало, середину и конец» (Поэтика, 7).[6] Иными словами, концовка не важнее начала и середины; чтобы рассказ был «целым», должны присутствовать все ключевые элементы. Так может ли смысл рассказа полностью открыться в начале или середине? Или он всегда открывается только в конце?
Ответ короток и ясен: нет, не всегда. И это ясно из самой же Библии. Далее мы рассмотрим два библейских примера, на которых увидим, почему такой подход некорректен. В Библии есть и другая динамика, проливающая свет на вещи.
Всем этим я хочу не только ответить на вопрос, обозначенный в названии книги («Как читать Библию – и остаться христианином»), но и показать, что ответ можно дать на основании самой христианской Библии.
Два примера
Первый пример взят из Книги Левит, содержащей удивительные слова Бога: «Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Лев 25:23). Иными словами, поскольку земля есть сама жизнь, люди – лишь управляющие и распорядители, а подлинный хозяин – Бог. Они лишь арендаторы на земле, которая принадлежит не им. Они пришельцы в чужой стране. (Как если бы в наши дни Бог сказал: столица принадлежит мне, а все вы – сомнительные кредиторы и безнадежные должники.)
Чем обусловлен данный устав, понятно. Предполагалось, что некогда Бог справедливым и равным образом распределил землю среди племен, кланов и семей Израилевых. И это дистрибутивное правосудие не должно попираться. Остальная часть Лев 25 подробно объясняет, как быть, если землю нужно временно (не насовсем!) продать.
Каждый пятидесятый год считается Юбилейным. Это год освобождения, избавления и восстановления. В Юбилейный год вся земельная собственность, которую пришлось по необходимости продать, возвращалась к первоначальным владельцам:
И освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя… В юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое.
(Лев 25:10, 13)
Более того, покупатель отчужденной земельной собственности становился владельцем не земли как таковой, но лишь ее плодов – до ближайшего Юбилея. Для покупателя есть следующая заповедь: «Если много остается лет, умножь цену; а если мало лет остается, уменьши цену, ибо известное число лет жатв он продает тебе» (Лев 25:16).
Любопытно, кстати, что Юбилейный год отсчитывался от Дня Искупления (Лев 25:9). Словно сама необходимость в Юбилейном годе указывала на некий грех, нуждающийся в прощении… Как бы то ни было, учение понятно: землю можно продать не навсегда, а только временно. Но как это замечательное дистрибутивное правосудие работало на практике? Возьмем один случай пренебрежения им: случай вопиющий, но, возможно, показательный в плане того, что было и много менее крайних инцидентов.
Ахав, царь Северного (Израильского) царства, сделал следующее предложение Навуфею: «Отдай мне свой виноградник; из него будет у меня овощной сад, ибо он близко к моему дому; а вместо него я дам тебе виноградник лучше этого, или, если угодно тебе, дам тебе серебра, сколько он стоит» (3 Цар 21:2). Звучит по-честному. С простолюдином царь мог бы поступить и иначе: «Этот участок мне нужен. Есть возражения?»
Однако Навуфей знает Тору и отвечает: «Сохрани меня Господь, чтоб я отдал тебе наследство отцов моих!» (3 Цар 21:3). Затем жена Ахава устраивает казнь Навуфея по сфабрикованному обвинению, а виноградник отдает мужу (3 Цар 21:4-16). И между прочим, нет необходимости демонизировать царицу Иезавель: это ханаанейская княжна, которая верит в экономическую теологию открытого рынка и свободной торговли. Она решила, что Навуфей ни с того ни с сего оскорбил ее супруга, и отреагировала соответственно (3 Цар 21:15).
Повторюсь: случай с виноградником Навуфея – крайний случай, а не обычный порядок вещей. Однако мы знаем, что чужая земля приобреталась в постоянное пользование если не через покупку, то, к примеру, через отказ в выкупе вследствие просрочки. Неслучайно же Исайя сетует: «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле» (Ис 5:8).
Авторы бестселлеров «Последняя неделя» и «Первое Рождество», Маркус Дж. Борг и Джон Доминик Кроссан вновь объединились, чтобы представить новое понимание раннего христианства—на этот раз, чтобы выявить радикального Павла, образ который был затушёван церковью. Павел уступает только Иисусу, как самой важной личности, в рождении Христианства, и все же он продолжает быть спорным, даже среди христиан. Письма Павла могут быть использованы как для призывам к Радикальной благодати, так и для поддержки систем угнетения - рабству, подчинения женщин, осуждения гомосексуализма.
Лучшие исследователи Нового Завета, Маркус Дж. Борг и Джон Доминик Кроссан объединились, чтобы показать радикального и малоизвестного Иисуса. Оба автора обнаружили, что для многих христиан неясны детали и события последней недели, предшествующих распятию Иисуса. Используя Евангелие Марка, как своего проводника, Борг и Кроссан представляют хронику последней недели жизни Иисуса. Они начинают свою историю в Вербное Воскресенье с двумя триумфальными входами в Иерусалим. Первая - это процессия римского наместника Понтия Пилата, возглавляемая римскими солдатами, символизировала военную мощь империи.
В «Величайшей молитве» Джон Доминик Кроссан, ведущий ученый в области поиска исторического Иисуса объясняет революционный смысл молитвы, которая служит краеугольным камнем христианской веры — Молитвы Господа.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.