Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги - [3]

Стало быть, только Евангелие от Иоанна упоминает «бич из веревок». И бичом изгнаны не менялы, а овцы и волы. Это религиозно-политическая демонстрация или ненасильственное сопротивление. Иисус не использует бич против людей.

Более того, говорил я, даже Пилат признавал, что сопротивление Иисуса римскому владычеству было ненасильственным. Пилат казнил Иисуса, но спутники его даже не были арестованы. Наместник понимал: движение Царства носит ненасильственный характер. Если бы Иисус возглавлял группу революционеров, готовивших восстание, Пилат распял бы их всех. Евангелие от Марка акцентирует это решение Пилата своим притчевым противопоставлением мирного Иисуса Варнаве (Мк 15:6–9), а Евангелие от Иоанна – притчевым противопоставлением мирного Царства Божьего и жестокой Римской империи (18:36).

Однако у церковной аудитории затем возникал гораздо более сложный вопрос: как быть с Иоанновым Апокалипсисом (Откровением) и вторым пришествием Иисуса Христа? Даже если галилейская проповедь была глубоко мирной, – но разве Второе пришествие не будет связано с насилием? Разве не станет оно войной, которая положит конец войнам?

Проще говоря, казалось, что мирная проповедь Иисуса в Нагорной проповеди дезавуируется образом Иисуса в новозаветном Апокалипсисе. И мы сейчас рассмотрим этот намного более серьезный довод против того, что Бог и Иисус не прибегают к насилию.

«Великое точило гнева Божия»

Христианская Библия заканчивается славным образом небесного брака: свадьбой человека и Божества. Перед нами предстает преображенный мир: не только

Земля возносится на небо, но и Небо нисходит на землю. Мир обновляется и возрождается. (Можно сказать: «Божественная уборка». Или: «Экстремальная перестройка».) Эти образы продолжают и развивают пророчества ветхозаветной Книги Исайи.

Вот о чем говорил пророк Исайя Иерусалимский в конце VIII века до н. э.

И сделает Господь воинств на горе сей для всех народов

трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин,

из тука костей и самых чистых вин;

и уничтожит на горе сей

покрывало, покрывающее все народы,

покрывало, лежащее на всех племенах.

Поглощена будет смерть навеки,

и отрет Господь Бог слезы со всех лиц,

и снимет поношение с народа Своего по всей земле;

ибо так говорит Господь.

(Ис 25:6–8)

Финалом мировой истории не станет ни взрыв, ни плач; ни гибель, ни уничтожение; ни эвакуация на небеса, ни эмиграция в ад, – но дивный пир «для всех народов». Бог уже не Господь воинств, но Господь свободных и мирных людей.

В 90-е годы н. э. христианский духовидец по имени Иоанн взял у Исайи эту визионерскую надежду, но возвестил не просто великий пир, а великий брачный пир:

И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий:

«Се, скиния Бога с человеками,

и Он будет обитать с ними;

они будут Его народом,

и Сам Бог с ними будет Богом их.

И отрет Бог всякую слезу с очей их,

и смерти не будет уже;

ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет,

ибо прежнее прошло».

И сказал Сидящий на престоле: «Се, творю все новое…»

(Откр 21:2-5а)

Более величественную концовку даже и представить сложно. Как и в большинстве комедий и мелодрам, все заканчивается свадьбой. И какой! И все же, все же, все же…

Первое «все же» связано с тем, что по сценарию путь к свадьбе лежит через море крови. Я не преувеличиваю. Конечно, перед нами метафоры и символы, но это метафоры убийства и символы насилия. Скажем, Земля описана как виноградник, в котором гроздья уже созрели. Но рекой польется не вино, а кровь:

И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий.

(Откр 14:19–20)

Вспомним «Боевой гимн Республики», популярный во времена гражданской войны в США, где Бог топчет гроздья гнева… Но сколько же нужно мертвых, чтобы кровь поднялась до конской узды и разлилась при этом «на тысячу шестьсот стадий» (т. е. триста с лишним километров)! Пожалуй, и полумиллиона недостаточно.

Второе «все же» касается образа Иисуса Христа. С одной стороны, он есть «закланный Агнец» (Откр 5:6, 12), мученик, отказавшийся взять в руки оружие и павший жертвой имперской власти. И именно его вечеря есть брачная вечеря Агнца (Откр 19:7, 9; 21:9). С другой стороны, Агнец же посылает страшных всадников: всадник на белом коне есть Христос-победитель (Откр 6:2; ср. 19:11); всадник на рыжем коне – губительная война (Откр 6:4); всадник на вороном коне – голод и манипуляция ценами (Откр 6:5–6), а всадник на бледном коне – Смерть (Откр 6:8). Да, это опять метафоры и символы, однако говорят они об ужасах, которые посылаются свыше пораженному жутким страхом человечеству. И посылаются – Иисусом.

Третье «все же» касается решающей битвы. Ибо текст предрекает великую последнюю битву между Царством Божьим и Римской империей, причем последняя проходит под кодовым названием «Вавилон» (Откр 14:8; 16:19; 17:5; и особенно – 18:2, 10, 21). Почему именно Вавилон? Потому что Римская империя разрушила Второй иерусалимский храм (70 год н. э.), как Вавилонская империя разрушила Первый храм (586 год до н. э.).