Библия: Биография книги - [68]

. Логик Н. Л. Уилсон доказывал, что критик, который сталкивается с корпусом чужих для него текстов, должен применять «принцип милосердия». Критик должен искать интерпретацию, при которой «в свете известной фактической информации, наибольшее количество высказываний корпуса текстов окажутся истинными»[572]. Лингвист Дональд Дэвидсон утверждает: «Чтобы понять смысл высказывания или поведения других, даже самого анормального их поведения, вам придётся найти в них истину и разум»[573]. Несмотря на то, что их взгляды могут значительно отличаться от ваших, «вам приходится допустить, что чужак — почти такой же, как вы», в противном случае, вы рискуете отказать ему в человечности. «Мы вынуждены проявлять милосердие, — заключает Дэвидсон. — Нравится нам это или нет, если мы хотим понимать других, мы должны считать их правыми в большинстве вопросов»[574]. Тем не менее, на общественной арене люди зачастую изначально считаются неправыми до тех пор, пока не будет доказано обратное, и это не могло не сказаться на нашем понимании Библии.

«Принцип милосердия» согласовывается с религиозным идеалом сострадания, долгом «со-чувствия», «со-переживания» другим. Некоторые из великих экзегетов прошлого — Гиллель, Иисус, Павел, Иоханан бен Заккай, Акива и Блаженный Августин — настаивали на том, что милосердие и любовь необходимы для толкования Библии. В нашем мире, расколотом на противоборствующие лагеря, общая, межконфессиональная герменевтика, несомненно, должна уделить особое внимание этой традиции. Иудеи, христиане и мусульмане должны прежде разобраться с изъянами своих священных книг и лишь затем — со смирением, великодушием и милосердием — прислушаться к толкованию чужих.

Что это значит — понимать всю Библию как «комментарий» к Золотому правилу? Прежде всего, для этого необходимо ценить священные книги других людей. Рабби Меир сказал, что любое толкование, распространяющее ненависть или порочащее других мудрецов, — ложно. Сегодня среди этих «других мудрецов» должны быть Мухаммед, Будда и риши Ригведы. В духе фишбейновского прочтения вышеупомянутого пророчества Михея, христиане должны перестать рассматривать Танах лишь как предисловие к Новому Завету и оценить прозрения раввинов; а иудеям следует признать еврейство Иисуса и Павла и научиться понимать отцов церкви.

Блаженный Августин провозгласил, что Писание не учит ничему, кроме милосердия. Как же тогда истолковать массовые убийства Иисуса Навина, оскорбления фарисеев в евангелии и битвы Откровения? Как советовал Августин, эти эпизоды следует рассматривать в их историческом контексте и применять к ним метод изучения, который мы рассмотрели выше. Как их интерпретировали в прошлом? Возможно, они проливают свет на недостаток милосердия в восприятии или на современной политической арене?

Сегодня мы видим слишком много резкой, воинствующей уверенности и в религиозной, и в светской среде. Вместо того чтобы искать в Библии тексты, порочащие гомосексуалистов, либералов или женщин-священников, мы могли бы вспомнить правило веры Блаженного Августина: экзегет всегда должен искать самое милосердное толкование текста. Вместо того чтобы использовать библейский текст для поддержания отошедших в прошлое традиций, современный интерпретатор мог бы вспомнить первоначальное значении слова мидраш: «отправлять на поиски». Толкование — это всегда поиск чего-то нового. Бубер говорил, что каждый читатель должен стоять перед Библией как Моисей перед неопалимой купиной, пристально вслушиваясь и приготовившись к откровению, которое заставит его отказаться от прошлых предубеждений. Если это задевает господствующую Церковь, мы можем напомнить ей слова Бальтазара о том, что церковные власти также имеют обязательства перед этим призывом, микрой Священного Писания.

Все главные религии утверждают, что ежедневная, ежечасная практика сострадания приведёт нас к Богу, Нирване и Дао. Экзегеза, основанная на «принципе милосердия» могла бы стать духовной дисциплиной, в которой так сильно нуждается наш раздираемый противоречиями мир. Библия под угрозой: она может превратиться в мёртвый или никому не нужный, устаревший памятник; её смысл искажают, провозглашая непогрешимость её буквального прочтения; её осмеивают — зачастую несправедливо — светские фундаменталисты; она превращается в отравленное оружие, сеющее ненависть и бесплодные споры. Создание библейской герменевтики, основанной на милосердии, могло бы помочь противостоять всему этому — а это так важно для нашего противоречивого мира.