Библия: Биография книги - [45]
Каббалисты принимали всерьёз доктрину о сотворении мира ex nihilo, но переворачивали её с ног на голову. Это «ничто» не могло находиться вне божества, которое заключало в себе всё сущее. Бездна находилась внутри Эйн-Соф и была — каким-то образом — побеждена в процессе творения. Каббалисты также называли первую из сфирот, тёмное пламя, которым начался процесс откровения/творения, «Ничто», так как она не соотносится ни с одной сущностью, которую мы способны постичь. Творение действительно происходило ex nihilo. Каббалисты заметили, что в Библии содержатся два рассказа о создании Адама. В первой главе книги Бытия Бог создаёт адама, «человека», то есть, как решили мистики, первоначального человека, адама кадмона, вершину творческого процесса, сотворённую по образу и подобию Бога: божество проявилось в прообразе человеческого существа, сфирот приняли форму его тела и членов.
Во второй главе Бытия, когда Бог сотворил Адама из праха, он, как мы знаем, вызвал к жизни земное человечество. Этот земной Адам должен был осмыслить все тайны божества в первый Шаббат, но он упростил себе задачу и созерцал лишь Шхину, ближайшую и наиболее доступную из сфирот. Именно это — а вовсе не его непослушание — стало причиной падения Адама, нарушившего единство божественного мира, отделившего древо Жизни от древа Познания, сорвав плод с дерева, на котором он должен был висеть. Шхина была оторвана от древа сфирот и отделена от божественного мира.
Однако каббалисты были в силах объединить Шхину с остальными сфирот, выполнив задачу, порученную Адаму. В процессе своей экзегезы пардес они могли достичь созерцания всей божественной тайны во всей её сложности, и всё Писание стало зашифрованным рассказом о взаимодействии сфирот. История о готовности Авраама принести в жертву Исаака показывала как Дин и Хесед — Суд и Милосердие — должны действовать сообща, смягчая и сдерживая друг друга. Рассказ об Иосифе, который противился плотскому искушению и достиг власти, предотвратив голод в Египте, показывал, что в божественной душе воздержанность (Дин) всегда уравновешивается благодатью (Тиферет). Песня Песней символизировала тоску по гармонии и единству, которой проникнуты все уровни бытия[427].
Подобно тому, как Эйн-Соф передавалось, овеществлялось и сокращалось в постепенной эманации сфирот, так и божество выражало себя в ограниченных человеческих словах Торы. Каббалисты учились исследовать различные уровни Библии так же, как они созерцали оболочки божества. В книге Зохар Тора сравнивается с прекрасной девой, заключённой во дворце и имеющей возлюбленного. Она знает, что он всегда прохаживается взад-вперёд по улице под окнами её комнаты, надеясь увидеть её, и она открывает дверь, чтобы показать ему своё лицо — лишь на мгновение — и снова скрыться. Лишь её возлюбленный понимает значение её мимолётного появления. Именно так Тора открывается мистику. Сначала она подаёт ему знак; затем заговаривает с ним «из-за занавеса, который она повесила перед своими словами, таким образом, что они соответствуют способу понимания, дабы он мог продвигаться в нём постепенно»[428]. Очень медленно каббалист поднимается с одного уровня писания на другой — минуя нравственные размышления дараш, минуя загадки и аллегории ремез. Завесы становятся всё тоньше и всё прозрачнее, пока, наконец, он не достигает вершины прозрения сод, и тогда, наконец, его возлюбленная «предстаёт перед ним, лицом к лицу и держит с ним беседу обо всех её сокровенных тайнах, и обо всех тайных путях, что были сокрыты в её сердце с незапамятных времён»[429]. Мистик должен отбросить поверхностное значение Библии — все повести, законы и родословия — как любовник, который снимает покрывало со своей возлюбленной и учится познавать не только её тело, но и душу.
Люди, лишённые понимания, видят лишь рассказы, одеяние; несколько более проницательные видят также и тело. Но истинные мудрецы, те, кто служат всевышнему Царю и стоят на горе Синай, постигают весь путь до самой души истинной Торы, которая есть основной принцип всего[430].
Каждый, кто просто читает Библию, понимая её буквально, «как книгу, содержащую рассказы и повествующую о повседневных делах», упускает самое важное. В буквальном смысле Торы нет ничего особенного: любой мог бы написать книгу и получше — даже язычники создавали более великие произведения[431].
Каббалисты сочетали свои мистические размышления о писании с бдениями, постами и постоянным самоанализом. Они должны были жить вместе, одним братством, усмиряя себялюбие и самомнение, ибо гнев входит в душу, словно злой дух, и разрушает её божественную гармонию. Невозможно постичь единство сфирот, пребывая в таком состоянии раздвоенности[432]. Дружеская любовь была основой экстаза, переживаемого каббалистами. В книге Зохар одним из признаков удачного толкования является крик радости, который вырывается у друзей толкователя, когда они слышат то, что воспринимается ими как божественная истина, или когда один экзегет целует другого перед тем, как подвести итог их мистическому путешествию.
Каббалисты считали, что Тора имеет изъяны, что она неполна и содержит относительную, а не абсолютную истину. Одни полагали, что в нашей Торе недостаёт целых двух книг, а в алфавите не хватает одной буквы, и потому весь наш язык ущербен. Другие развивали версию мифа о семи веках человека, каждый из которых длится семь тысяч лет и управляется одной из семи сфирот. Первый век пришёлся на правление Рахамим/Тиферет (Красоты и Сострадания). Все создания жили вместе в гармонии, и в их Торе не было ни слова о змее, Древе познания и смертности, потому что ничего этого не существовало. Но мы живём во второй век, век Дин, Сурового Суда, сфиры, которая отражает тёмную сторону Бога, и наша Тора повествует о постоянной борьбе между добром и злом, она содержит множество законов, суждений и запретов, а её повести зачастую полны насилия и жестокости. Но в третьем веке, под властью Хесед (Милосердия), Тора снова станет доброй и святой.
Прошло без малого 2000 лет со времен апостола Павла, а эта фигура все еще вызывает противоречивое отношение. В чем только его ни обвиняли – в антисемитизме, женоненавистничестве, оправдании рабства! Приступая к изучению жизненного пути и духовных трудов святого Павла, известный историк религии, философ и публицист Карен Армстронг была полна решимости продемонстрировать его роль в извращении сути учения Христа. Но очень быстро ей стало понятно, что это суждение ошибочно и несправедливо. Из книги мы узнаем о Павле – не только страстном проповеднике христианского учения, но и поборнике социального, межнационального и гендерного равенства.
«Краткая история мифа» – это не набор общеизвестных фактов об особенностях жанра или узкоспециальные размышления о легендарных героях. Эссе госпожи Армстронг – это захватывающее исследование развития мировой культуры, религии и человеческого сознания с древнейших времен палеолита до сегодняшнего дня. Ведь, как и любой продукт художественной мысли, миф на протяжении тысячелетий служит для воплощения и вымещения наших страхов, желаний, проблем…«Краткая история мифа» стала заглавной книгой международного литературного проекта «Мифы», объединившего самых значительных и ярких писателей современности.
Эта книга – об огромном пути, который прошло человечество от времен палеолита до наших дней, о попытках передать невыразимую священную реальность, которой люди давали самые разные имена: Бог, Брахман, Нирвана, Аллах, Дао. Карен Армстронг освещает самые глубокие тайны религиозного мировоззрения и рассказывает о самом ценном из того, что сделали мудрые люди прошлого. Современные взгляды на Бога – это лишь одно, на редкость ущербное и парадоксальное, представление о священном из многих грандиозных религиозных, мистических и духовных представлений, существовавших на протяжении тысячелетий.
Многим людям Будда известен лишь по статуям, изображающим его в позе лотоса с безмятежной улыбкой на лице. Но каким он был человеком, каким был мир, в котором он жил? Что сделал он за свои 80 лет и почему посеянные им семена взошли в виде одной из величайших религий в истории человечества? Известный специалист по истории религии Карен Армстронг дает ответы на эти вопросы: ей удалось создать удивительно увлекательную философскую биографию, в которой описана жизнь Будды и дан анализ его исторической эпохи.
Одна из тех редких книг, в которых блистательно сочетаются научная строгость и популярность изложения. Автор изучает острейшую проблему сегодняшнего времени – феномен фундаментализма, анализируя соответствующие течения в христианстве, иудаизме и исламе.
Книга о бурной многовековой истории Иерусалима: о жестокостях, творившихся во имя этого города, и о коротких периодах мира, благоденствия и терпимости.Книга ориентирована на широкую аудиторию. Карен Армстронг создала интереснейшее историческое исследование, которое рассматривает иудаизм, христианство и ислам как единую традицию, развитие которой шло тремя разными путями. Книга будет пользоваться успехом не только у интересующихся историей и религией, но и у путешественников, рассматривающих священный город как важное и знаковое место на карте своих путешествий.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
«Капитал» Карла Маркса. Книга, которая произвела настоящий переворот в экономической науке XIX века. Книга, на которую опирались множество революционеров и реформаторов. Однако много ли нам известно о «Капитале» как таковом — основополагающем социально-экономическом труде, не вырванном из контекста своего времени? Почему на тезисы «Капитала» с равным успехом опираются и радикалы, и либералы, и консерваторы? И, наконец, имеет ли «Капитал* Маркса хоть какое-то отношение к постулатам марксизма? Вот лишь немногие из вопросов, на которые отвечает в своей книге известный историк и биограф Фрэнсис Вин.
Коран. Священная книга мусульманства, согласно исламской традиции, надиктованная пророку Мухаммеду свыше. Однако равнозначны ли Коран и мусульманство? Какие изменения и толкования претерпел он в течение почти полутора веков? Почему ислам требует, чтобы суры Корана запоминались наизусть? И в чем заключается тайное послание человечеству, скрытое в страницах Корана? Вот лишь немногие из вопросов, на которые отвечает в своей книге Брюс Лоуренс — самый известный европейский исследователь Корана.
Существовал ли Гомер в действительности?Историки по сей день не пришли к единому мнению на этот счёт.Но в одном нет и не может быть сомнений: приписываемые великому «слепому аэду» эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея» раз и навсегда изменили облик европейской литературы.Все мы помним историю прекрасной Елены и неистового Ахиллеса, мужественного Гектора и благородного Патрокла. Всем нам знакома и история опасных приключений хитроумного Одиссея, обречённого богами-олимпийцами на десятилетние скитания.«Илиаду» и «Одиссею» пытались анализировать, толковать и интерпретировать бессчётное число раз.
«О богатстве народов» Адама Смита. Книга, изменившая в начале XIX века представления о мировой экономике. Она произвела настоящий эффект разорвавшейся бомбы среди современников — и продолжает служить поводом для оживленных дискуссий даже в наши дни. Ею восхищались, ее осуждали… Почему же теория Адама Смита встретила столь неоднозначное отношение? И почему правоту многих ее тезисов, казавшихся некогда фантастическими, доказало впоследствии время? На эти вопросы дает в своей книге оригинальные и исчерпывающие ответы известный публицист Патрик Дж.