Библейский Израиль. История двух народов - [176]
Вероятно, особая роль культа Яхве в судьбе древнееврейских племен — в огромной степени заслуга Моисея. Его идея Единого, Всемогущего и Вечносущего Бога воплотилась в культе Яхве и превратила его в уникальную для того времени монотеистическую религию, которая в корне изменила сначала судьбу его племени — левитов, — а потом и всех древних евреев. Старая домонотеистическая форма этого культа немногим отличалась от других языческих верований. Моисей не только радикально изменил его религиозную сторону, но и придал ему ярко выраженный социальный и правовой характер, невиданный для религий той эпохи. Тем самым он создал не просто новую религию, но и новую систему социальной и правовой организации общества. Ничего подобного не было у родичей древних евреев, тех кочевых народов, которые знали и исповедовали этот культ. Поэтому неудивительно, что постепенно языческий яхвизм у них уступил место другим политеистическим верованиям, в то время как монотеистический яхвизм укреплял свои позиции лишь среди древнееврейских племен.
Не следует забывать, что иудаизм периода Первого Храма разительно отличался не только от иудаизма сегодняшнего дня, но и от иудаизма Второго Храма. Начальный иудаизм не был монотеистическим учением, таковым его сделал лишь Моисей. Однако, несмотря на категорический запрет поклонения другим богам, являющийся центральной синайской заповедью, тогдашний иудаизм мирно уживался с другими языческими культами. Имея в виду эту особенность раннего иудаизма, его целесообразнее называть яхвизмом, так как его носители, отдавая предпочтение культу Яхве, не отказывались от поклонения и другим божествам. Вплоть до разрушения Первого Храма в 587/586 г. до н. э. древнееврейские племена, не говоря уже о ханаанейско-аморейском населении, оставались по-прежнему политеистами, поклоняясь как Яхве, так и другим богам, например Баалу или Ашейре. Только в течение двух коротких периодов — времени правления иудейских царей Хизкии и Иосии — южные племена полностью вернулись к монотеизму Моисея. Однако эти годы были скорее исключением, нежели правилом.
Еще сложнее обстояло дело на территории северных племен. Там был несравненно больший процент ханаанейско-аморейского населения, исторически никак не связанного с культом Яхве. Но главная проблема заключалась в том, что сам «дом Иосифа» — лидер северных племен — традиционно отдавал предпочтение культам Эля, Баала и Ашейры — главным ханаанским божествам того времени, и не случайно. Культ Яхве не был распространен в той аморейской племенной группе, к которой он принадлежал. В этом-то и состояло его важнейшее отличие от «дома Иакова». Как ни парадоксально, но среди мидьянитян, ишмаэльтян или кениев, происходивших из племенной группы Авраама, культ Яхве был первоначально больше распространен, чем в «доме Иосифа». В этом заключалась объективная слабость яхвизма на территории северных племен. К тому же «дом Иосифа» вернулся в Ханаан из Египта на два с половиной столетия раньше «дома Иакова» и за это время успел более чем основательно ханаанизироваться. Он принял яхвизм в результате союза с племенами Моисея и как обязательство, вытекавшее из соглашения с самим Моисеем. Левиты и аарониды, их культ Яхве были чужды «дому Иосифа» и воспринимались им как неизбежная дань и уступка союзникам, без которых завоевания Йеошуа были бы невозможны.
Другие северные племена — колена Исахар, Звулун, Гад и Ашер — за время пребывания с Моисеем в пустыне успели больше приобщиться к яхвизму, да и союз с левитами и ааронидами, которые после раскола в большинстве своем присоединились к ним, обязывал их отдавать предпочтение культу Яхве. Особое место занимало южное колено Реувен, присоединившееся к северным племенам из-за конфликта с коленом Йеуда по поводу главенства в «доме Иакова». Реувениты, как и сами левиты, были яхвистами, но это не мешало им одновременно поклоняться и другим богам. Хуже всего с точки зрения яхвизма обстояло дело с индоевропейским (ахейским?) коленом Дан, для которого Яхве был абсолютно чужд. Но даниты жизненно нуждались в военном союзе с древнееврейскими племенами, без поддержки которых они были не в состоянии обосноваться в Ханаане. К тому же их вынужденная бездомность и память о совместном пребывании в Египте еще больше связывали их с древними евреями. Вначале союз с южными, а потом и северными племенами имел для них только военное значение, и левиты, как свидетельствует Библия, не имели удела в этом колене. Но в дальнейшем по мере израилизации это племя обзавелось собственными левитами и даже яхвистским храмом в Дане, и в религиозном плане стало не менее яхвистским, чем другие северные племена. В этом отношениии колено Дан представляет собой очень характерный пример того, как не только не израильское, но даже не семитское племя под влиянием левитов могло усвоить яхвизм.
Яхве не состоял изначально в пантеоне северных племен, однако история сложилась так, что именно на их территориях оказалось большинство левитов и главные яхвистские центры, в частности Шило. Более того, в период судей вся известная нам по Библии история яхвизма вершилась на территории северных племен и руками северных левитов. Но яхвизм на севере отличался от яхвизма на юге, хотя левиты и аарониды представляли один и тот же культ. Среди северных племен он существовал в форме так называемого элохизма, когда культ Яхве ассимилировал распространенный там культ верховного ханаанского бога Эля и использовал его терминологию и образы.
История раннего христианства до сих пор полна трудноразрешимых загадок. Какого именно Мессию ждали в Иудее и соответствовал ли Иисус этим ожиданиям? Как иудаизм Христа перерос в христианство Павла? Чем грозило пришествие Мессии римской администрации в Палестине и какая закулисная политическая борьба велась вокруг Иисуса? На все эти вопросы отвечает новая книга профессора Бостонского университета, директора Бостонского центра Библейских исследований, востоковеда с мировым именем Игоря Липовского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.