Биармия - [30]

В временах забудут люди

Подвиги, печали наши.

И к чему трудились много,

Как следов не будет вовсе?»

В тяжких думах пребывал он,

Тун-кудесник, обаятель.

Раздались внезапно в парме

Тут шаги. К нему, к Вэрморту,

Кто-то шел поспешно, тихо.

«Кто ж там ходит невидимкой?»—

Пораздумался кудесник.

Гость нежданно появился:

Яур, князь рыжебородый.

На крыльцо он сел тут рядом

И повел беседу сладко:

«Вести черные пришли к нам

С Биармии отдаленной,

С берегов Двины великой.

Вот как все случилось, слушай

Ты, Вэрморт, игрок великий,

Расскажу я все подробно.

Я сидел на Джеджим-парме

В тереме своем сосновом,

В тереме с зеленой крышей.

Лает пес, собака лает

Первый день, второй и третий.

Поднял морду он к верхушкам

Старой ели и все лает

Беспрестанно, пес, все брешет,

Лапой бьет сырую землю.

Вышел в парму, посмотрел я

На верхушку старой ели.

Белки нет там, красной урпи.

Пес все брешет, громыхает.

„Пред бедой ты, лайка, брешешь“,—

Тут подумал я правдиво.

Через день, другой и третий

Я срубил ту чародейку —

Елку мрачную на парме.

Сделал лодку я из елки,

Посадил я в эту елку

Кузнеца и Туриморта.

Поплыла тут чародейка,

Лодка малая, сама ведь,

Без усилий человека.

Сильный Ошпи, наш кузнец он,

С ним же вместе Туриморт мой

Быстро съездили, далеко —

До пределов Биармии —

И скорехонько вернулись.

Живы оба, рассказали

Чудо чудное на Джеджим:

„Племя Роч идет все ближе

И грозит уж Биармии;

Через год, другой и третий

К нам нагрянет это племя“.

Сильный Ошпи Лыадорса,

С ним же вместе Туриморт мой

Так сказали в один голос.

Воинов у нас ведь много,

Наш Кортморт, силач великий,

С дерево он будет ростом —

Он уехал с Югыдмортом;

И призвать пора обратно

Югыдморта в Джеджим-парму.

Вот берись-ко ты за домбру

И сыграй ты все заклятья.

Заклинанья запоешь ты —

Знаю, скоро тут вернется

Югыдморт на Джеджим-парму,

С ним Кортморт, силач великий».

Вот какое молвил слово

Яур, князь рыжебородый,

Сидя рядом на крылечке

С тун-кудесником Вэрмортом.

И Вэрморт, тут взял он домбру,

Пальцем шевельнул он струны

Тихо, нежно-золотые.

Услыхавши эти звуки,

Тут заплакал, пролил слезы

Яур, князь рыжебородый.

Вспомнил дни, былые годы,

Годы юности великой,

Когда жил он беспечально,

С верой в сердце жил в те годы.

И запел Вэрморт великий:

«Енмар, Бог наш, ты защитник!

На тебя мы уповаем

В годы старости, как прежде.

На концах земли живем мы

И не трогаем соседей,

Никого без всякой нужды.

Ты верни нам Югыдморта

И Кортморта в Джеджим-парму.

Мы нуждаемся в героях.

Чужеземцы вновь грозят нам,

Не дают покоя пармам.

Ты же знаешь все до корня,

Справедливых защитишь ты.

Лес дремучий, лес священный,

И к тебе иду с молитвой!

Сосны, ели, пихты, ольхи,

Вы внимайте слову домбры:

Югыдморта нам верните,

В нем нужда велика нынче.

Передайте слово правды

От увалов — дальше в горы,

От лесов родных — в чужбины,

Через Камень, волны леса

Потечет с известьем новым:

„Югыдморта ждут все в парме,

Уж пора ему вернуться

К милой матери родимой

И к отцу на Джеджим-парму“.

Эту новость передайте,

Сосны, тем сибирским кедрам,

Чьи орехи лущат люди

На Урале и в Сибири.

Звери, птицы, к вам взываю!

Ты, медведь, не будь бездушным,

Расскажи-ка всем медведям,

Что пора вернуться в парму

Югыдморту из Сибири.

Волк ты бурый, странник леса,

Ты не будь к нам равнодушным,

Ты считай чужое горе

За свое, радей о сыне

Яура, о Югыдморте.

Передай волкам сибирским:

„Слезы льются в Джеджим-парме,

Не дождутся Югыдморта“.

Длинноухий заяц робкий,

Скачешь зря ты, пучеглазый,

По ложбинам, по болотам.

Ты беги скорей за Камень,

На ухо сибирским зайцам

Ты шепни: „Нет Югыдморта,

Сына Райды, в Джеджим-парме

Льются слезы беспрерывно.

Поищите вы, зайчонки,

Где в Сибири проживает

Внук Оксора, светлый Югыд“.

Слушай, ворон, черный Кырныш,

О делах ты поразмысли.

Зря сидишь ты на вершине

Ели стройной, величавой.

Полети-ка ты за Камень,

На сибирские равнины,

Поищи там Югыдморта

И скажи ему тихонько:

„Югыдморт наш, не пора ли

Уж подумать о Вэршуде,

Боге счастья Джеджим-пармы?“»

Вся природа взволновалась

И сказала громко, звучно:

«Позовите Югыдморта

Из Сибири в Джеджим-парму!

День настал уж возвращенья».

Птица Рык тут шевельнулась,

Закричала, зашумела,

На горах Уральских сидя.

Правым глазом в даль Сибири,

Левым в пармы поглядела.

Поминутно все следила

За теченьем быстрой жизни,

За великим, за малейшим.

«Енмар, Бог великий в небе,

Загляни ты в книгу жизни,

Не пора ли уж вернуться

Югыдморту в Джеджим-парму?»

Енмар-Бог прочел тут в книге:

«День настал уж возвращенья

Югыдморта в Джеджим-парму».

Зашумели все деревья,

Встали на ноги все звери,

Залетали божьи птицы,

Отыскали Югыдморта.

Славным гостем Бариткулы

Югыдморт был в это время.

Черный ворон полетел тут

За Уралы, в даль Сибири;

И медведь, и волк, и заяц —

Все туда стремглав бежали.

День прошел, другой и третий

И неделя миновала.

На крыльце сидели молча

Яур, князь рыжебородый,

И Вэрморт, игрок великий.

Вдруг внезапно показался

Черный ворон над лесами.

И приблизился к избушке

Тун-кудесника Вэрморта.

«Кур-лу, кур-лу, — он сказал тут,—

Югыдморт спешит на Джеджим,

Из Сибири он стремится

В дальний запад, в Джеджим-парму.

Ждите, ждите сына Югыд.

Кур-лу, кур-лу, до свиданья,

Я навстречу Югыдморту,

Черный ворон с вороненком,

Полетим теперь немедля».

Улетел обратно ворон,

За лесами вновь он скрылся.

Через день, другой и третий