Безутешная плоть - [37]
– Люди, испытывающие сильные страхи, иногда подменяют собой то, чего боятся. – Доктор Уинтон смотрит на тебя так, что становится неуютно.
– Мне стыдно, – вдруг произносишь ты.
– За что? – спрашивает доктор.
– У меня нет того, что может сделать меня лучше. Я хочу быть лучше. Я хочу того, что бы меня такой сделало.
Ты топчешься на этом несколько минут, наконец доктор Уинтон пододвигает к себе твою папку, царапает что-то на листе ужасного качества бумаги, введенной в целях экономии во время войны, но оставшейся после Независимости, и, поджав губы, как будто довольна сеансом, записывает тебя на следующий прием.
– Хочешь?
За дверью женщина. Она обращается к тебе, когда ты возвращаешься в холл. Она имеет форму груши, на черных блестящих волосах чалма. За вырез шифоновой ночной рубашки она выставила грудь.
– Сесилия, перестаньте! – кричит ей практикантка.
Женщина в форме груши засовывает грудь обратно.
– Завяжите! – приказывает практикантка голосом, от которого ты радуешься, что она занята не тобой.
Сесилия корчит гримасу и завязывает тесемки рубашки.
– Миссис Флауэр! – в раздражении кричит практикантка, когда ты опять садишься на диван.
Миссис Флауэр устраивается в углу, поднимает грудь вверх и сосет ее. Она смотрит через плечо, улыбается, как ребенок, и продолжает пить.
– Хватит! – приказывает практикантка.
Она устанавливает на тормоз инвалидную коляску, которую толкает.
– Уберите от меня свои грязные лапы, мерзкая черная шлюха, – скулит крошечный старик в коляске.
– Иве, мистер Портер, – огрызается практикантка, – перестаньте меня изводить! Вы в порядке, миссис Флауэр? – спрашивает она, легко меняя выражение лица. – Пойдемте, я вам кое-что покажу.
Практикантка ведет миссис Флауэр к столу с кофе и вкладывает в ее руки журнал. Миссис Флауэр перелистывает рваные, заляпанные страницы. В одной статье объясняется, как вязать детские вещи. Миссис Флауэр заливается слезами.
Практикантка пожимает плечами и возвращается к бранчливому старику в инвалидной коляске, продолжая терпеть его оскорбления.
– Эд Портер, что вы натворили? – ругается она. – Что вас напугало до усрачки? Так вот почему опять?
Она берется за ручки коляски и разворачивает ее к двери, в которую ты только что вошла.
– Ах ты черная образина, ты что, не слышишь меня? Давай туда! – вопит и хнычет человек в коляске.
– Сидите тихо, – говорит практикантка сквозь зубы. – Все тут загадите своим дерьмом.
Мистер Портер поднимает палку, которая лежит у него на коленях, и пытается крюком зацепить шею обидчицы.
– Грязная черная шлюха! – ревет он женщине, которая катит его.
Пациент пыхтит, словно легкие у него, как и суставы, изъедены артритом.
Раз – и взбесившийся старик по дуге поднимает палку. Два – и он с силой опускает ее на плечо практикантки.
Кресло катится в твою сторону. Эду Портеру удается повернуть колесо и остановить его. Практикантка бегает вокруг кресла, как спутник вокруг планеты, и пытается ухватить добычу.
– Мистер Портер, простите! – кричит наконец она с безопасного расстояния. – Не делайте вид, будто вы не знаете, что наделали. Я лишь хочу выполнить свою работу.
Она подходит к креслу и пытается оторвать руки пациента от палки. Но Эд ее удерживает и колотит практикантку по спине с криками:
– Черная шлюха! Мерзкая сука!
– Санитарка! – кричит практикантка той, кто тебя сопровождал. – Идите сюда. Помогите мне с ним справиться!
Санитарка, которая треплется на посту, оборачивается и пожимает плечами, сообщая, что идет обедать.
– Не смейте ко мне прикасаться, – ревет Эд, победно размахивая палкой.
Звучит гонг на обед. Ты вместе с остальными пациентами тянешься в столовую.
– Мистер Портер! Я не повезу вас к столу в таком виде. Если вы потом проголодаетесь, я и пальцем не пошевелю, чтобы вам помочь.
Руки старика обхватывают резиновые колеса кресла. Сучковатые пальцы скользят по металлическому ободу.
– Эй, друг, подсоби. – Боль и обида искажают его лицо.
Высокий молодой мужчина, лоб которого вдавлен в синие глазницы, из которых когда-то смотрели глаза, оборачивается – слишком неуверенно, слишком медленно. Он останавливается. Одно колено согнуто, стопа в воздухе. Так же медленно мысль пробирается в его голову, наконец зажигая глаза. Время для этого юноши, Рудольфа, разрослось бесконечно. Он, как во сне, приближается к мистеру Портеру.
Рудольф везет мистера Портера к столу, а тот злобно таращится на практикантку и машет палкой. Ухмыляясь, она благоразумно отходит и смеется:
– Иве! Эй, вы, мистер Портер, что я могу сделать, если вы так хотите есть? Ну, поедите вы, а может, сделаете что-нибудь еще, и что тогда? Я все равно приду и переодену вас.
– И вам хорошего дня, – великолепно разделывается Эд с мучительницей.
В потоке теней, шаркающих к своим местам, ты проходишь мимо Эда, ища, куда сесть.
– Вы здесь из-за наркотиков? – спрашивает Рудольф, дрейфуя уже по собственным делам.
Ты качаешь головой.
– А у вас есть? – Голос Рудольфа плывет стелющимся по горам туманом.
Печаль юноши останавливает тебя на полдороге, ты смотришь на него.
– Я ведь уже рассказывал вам, правда? – спрашивает он.
– Эй, Рудольф, идите есть. Вы тоже, Тамбудзай! – кричит практикантка.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
В основе книги – подлинная история жизни и борьбы деда Луизы Эрдрич. 1953 год. Томас работает сторожем на заводе недалеко от резервации племен. Как председатель Совета индейцев он пытается остановить принятие нового законопроекта, который уже рассматривают в Конгрессе Соединенных Штатов. Если закон будет принят – племя Черепашьей горы прекратит существование и потеряет свои земли.
Нигде не обживаться. Не оставлять следов. Всегда быть в движении. Вот три правила-кита, которым нужно следовать, чтобы обитать в Новых Дебрях. Агнес всего пять, а она уже угасает. Загрязнение в Городе мешает ей дышать. Беа знает: есть лишь один способ спасти ей жизнь – убраться подальше от зараженного воздуха. Единственный нетронутый клочок земли в стране зовут штатом Новые Дебри. Можно назвать везением, что муж Беа, Глен, – один из ученых, что собирают группу для разведывательной экспедиции. Этот эксперимент должен показать, способен ли человек жить в полном симбиозе с природой.
Роман-лауреат Букеровской премии 2019 года, который разделил победу с «Заветами» Маргарет Этвуд. Полная жизни и бурлящей энергии, эта книга – гимн современной Британии и всем чернокожим женщинам! «Девушка, женщина, иная» – это полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы, перед взором читателя проходит череда их друзей, любовников и родных. Их образы с каждой страницей обретают выпуклость и полноту, делая заметными и важными жизни, о которых мы привыкли не думать. «Еваристо с большой чувствительностью пишет о том, как мы растим своих детей, как строим карьеру, как скорбим и как любим». – Financial Time.
Шорт-лист Букеровской премии 2021 года. Современный роман, который еще десять лет назад был бы невозможен. Есть ли жизнь после интернета? Она – современная женщина. Она живет в Сети. Она рассуждает о политике, религии, толерантности, экологии и не переставая скроллит ленты соцсетей. Но однажды реальность настигает ее, как пушечный залп. Два коротких сообщения от матери, и в одночасье все, что казалось важным, превращается в пыль перед лицом жизни. «Я в совершенном восторге от этой книги. Талант Патриции Локвуд уникален, а это пока что ее самый странный, смешной и трогательный текст». – Салли Руни «Стиль Локвуд не лаконичный, но изобретательный; не манерный, но искусный.