Безумное такси - [32]

— Лжешь, Мохи! Ты уехал после того, как тебе на хвост упали Краснодарские менты. Сбежал, изменив фамилию, документы, сбрив усы и бороду, прихватив деньги, драгоценности и меня — в качестве бесплатного интимного приложения. Еще немного, и тебя накрыли бы вместе с твоей бывшей компашкой из тринадцати мордоворотов. Несчастливое число для банды, а, Мохи?

— Я был четырнадцатым, — напомнил он, внимательно глядя на нее.

— Потому-то тебе и повезло во сто крат больше, чем всем остальным. Интересно, сколько денег нужно, чтобы все тринадцать вдруг в один вечер пали неожиданной смертью "при попытке к побегу", не подскажешь, дорогой? невинно поинтересовалась Лиля. — И куда подевался вдруг "общак", на проценты из которого так рассчитывали вдовы твоих бывших соучастников? А ведь у многих из них, да почти у всех, остались сыновья… На что рассчитывал ты, Рахматулла?

— На временную амнезию в твоей хорошенькой головке, — с расстановкой ответил Роман Юрьевич таким тоном, что у Лили вдруг сыпнуло морозом по коже и сразу мучительно захотелось в туалет. — Я, видишь ли, не Гай Юлий Цезарь, и летописцы мне ни к чему. Но если когда-нибудь и обращусь к мемуарам, то найду себе для этого более подходящего человека, чем какой-нибудь следователь Московской прокуратуры. Ты, надеюсь, понимаешь, о чем я? — он поглядел ей в глаза тяжелым взглядом, от которого Лиля вжалась в кожаное нутро кресла, стараясь затеряться в укромном его уголке. Господи, если бы можно было сейчас превратиться в ма-аленькую мышку! Конечно, она понимала, о чем речь — насмотрелась в свое время достаточно голых и обезглавленных трупов по многочисленным ерикам и заросшим едва проходимым камышом лиманам Кубани. Одно время у Мохи была привычка показывать ей полароидные фото несчастных жертв — своеобразное доказательство исполнения приговора. До сих пор они снились Лиле иногда в кошмарных снах. и сейчас она была не рада, что затеяла этот разговор.

— Да брось ты, киска! — голос Рахматуллы неожиданно подобрел и в нем прозвучали ласковые, почти отеческие нотки. Он подошел к креслу и погладил Лилю по её пушистым волосам. — Не бойся, не стану я тебя убивать — не для этого связал с тобой свою жизнь. Ну посуди сама: ты главный после меня держатель акций компании "Линия плюс". Да и фирма названа, как ты знаешь, лишь в честь нас двоих, из первых букв твоего имени и моей настоящей фамилии. И сына ты мне родишь — я буду очень стараться на этом поприще. Кстати, будущий ребенок и есть тот самый плюс — дополнение к названию фирмы. Любая уважающая себя страна не может обойтись без символов власти: Флага, гимна и герба. Герб — это мое состояние. Флагом будешь ты, Лиля. А гимном — продолжение моего рода в лице наследника, которого ты мне подаришь. Как тебе эта идея насчет моих личных символов? — захохотал Рахматулла, довольный столь удачно найденным сравнением.

— По-моему, совсем неплохо, — Лиля потихоньку отходила от шокового состояния, вызванного убийственным взглядом любовника. Можно было, конечно, вспомнить, как в старые добрые времена флибустьеры запросто меняли на мачте флаг собственной родины на более прозаический — с черепом и костями. Но к чему вновь будить спящую собаку? Пусть его тешится своими честолюбивыми замыслами. Но как же все-таки быстро разбогател Ниязов, едва появившись здесь! Для этого, кроме огромного стартового капитала, нужно было всего ничего: либо иметь очень большие связи с преступной диаспорой, курирующей строительную отрасль Москвы и Подмосковья, либо мохнатую лапу в среде высокопоставленных чиновников, способствующих прогрессу бизнеса в данной отрасли. Что, по сути, одно и то же. У Ниязова было и то, и другое. Плюс интуиция, правильная оценка происходящих и назревающих событий и мертвая хватка бульдога. И, главное, ему нужна была Лиля — пусть даже в качестве инкубатора для его будущего наследника. А что будет потом? А-а, черт, потом будем посмотреть, как говорят в Одессе! Ниязов, в свою очередь, был нужен Лиле как никто другой — как толчковая опора для прыжка в сказочную жизнь. Конечно, с её теперешним положением и мордашкой лучшей кинозвезды Голливуда можно найти и другого спонсора. Но уж очень непредсказуемой и хлипкой выглядела эта неизвестная пока опора — ещё ногу вывихнешь. А Рахматулла был рядом: раскрытый для нее, словно книга, изученный за эти годы до тонкостей, с твердо-гарантированным уставным капиталом компании "Линия плюс" — её компании в том числе. Значит, ставку нужно делать именно на него.

— Я рожу тебе наследника, Ниязов, — ужасаясь этим своим словам, произнесла Лиля. — Именно мальчика, как ты того желаешь. Но за период моей беременности ты выполнишь два условия: перепланируешь квартиру и женишься на мне. Иначе ведь никогда не поздно сделать аборт, ты об этом знаешь.

Она шла ва-банк. Ставила сейчас на карту не только свою дальнейшую карьеру, но и жизнь. Ниязов мог ответить, что вместе с неродившимся ребенком автоматически закончится и её земное существование, так как пустой инкубатор ему будет без надобности. Потому что другого наследника он может просто не дождаться — в связи с преклонным возрастом. И лишний свидетель приобретения стартового капитала для возрождения фирмы "Линия плюс" тоже вроде как ни к чему. Он мог все это сказать, даже намеревался сначала Лиля готова была себе в этом поклясться. Но почему-то промолчал. А когда пауза затянулась и стала уже почти невыносимой, она вдруг каким-то шестым чувством осознала, что победила в этой слишком неравной схватке кролика с удавом. По проясневшему вдруг лицу Ниязова и мимолетной торжествующей ухмылке, едва заметно проскользнувшей в уголке рта. Он-то думал, что выиграл, добившись от неё согласия зачать его наследника. И уже торжествовал победу. Что ж, пусть его, значит, каждый останется при своей Виктории.