Безумно счастливые. Часть 2. Продолжение невероятно смешных рассказов о нашей обычной жизни - [20]

– В этом отпуске столько математики, – пожаловалась я, как типичная плаксивая американка. – Я тридцать девять лет прожила, не зная метрической системы, и не собираюсь учить ее сейчас. В противном случае мне придется согласиться с миссис Джонсон, моей учительницей, что мне действительно в один прекрасный день это понадобилось.

Лаура кивнула в знак согласия.

– Черт, – выругалась я. – Отныне я буду все измерять в младенцах. По их росту. Все знают, какого роста новорожденные, так что это универсальная единица длины. Математики, правда, наверняка обозлятся на меня, потому что им придется все пересчитывать. Наверное, то же самое почувствовал Бог, когда люди перестали измерять ковчеги в локтях.

– Или вообще измерять ковчеги, – добавила Лаура.

Наконец, мы приехали в какую-то малонаселенную глушь, заросшую мелким кустарником, где должны были заночевать в палатках.

– Это место очень… кустистое, – попыталась я описать увиденное словами.

– Суперкустистое, – согласилась Лаура. – Наикустейшее.

В этот момент я почувствовала уверенность в том, что Австралия будет благодарна за то, что в эту поездку отправили таких выдумщиков.

Когда мы прибыли в кемпинг, то поняли, что это не столько «кемпинг», сколько «глампинг», он же гламурный кемпинг. Палатку для нас уже поставили, а еще прямо на улице стояла большая ванна и была натянута сетка от комаров. Рядом располагался домик, в котором предлагали изысканную еду, выпивку, горячий чай и розетки, чтобы мы могли зарядить наши электронные вещи.

Мы познакомились с Беном (которого, возможно, действительно звали Беном – а может, и как-то по-другому), чья семья владела и заведовала кемпингом. Он поужинал вместе с нами. Мы ели мороженое из авокадо с попкорном и суп из соуса табаско.

– Тут одновременно творится куча всякой странной хрени, – не удержалась от комментария по поводу австралийской кухни Лаура.

– Что это у меня во рту?! – воскликнула я по тому же самому поводу.

Бен рассказал нам про костюмированную вечеринку, на которой он был на прошлой неделе в костюме влагалища, а парень, который пошел с ним, нарядился пинцетом, чтобы дополнять влагалище. Услышав это, я начала подозревать, что Бен не совсем понимал, для чего нужно влагалище. Но потом он быстро исправился:

– Нет, погодите, не пинцет. Эта другая штука. Эм… как ее… РАСШИРИТЕЛЬ! Другие обедающие в этот момент немного оживились и принялись на нас поглядывать. Думаю, они просто нам позавидовали.

Бен заверил нас, что нет никакого повода опасаться спать на природе в дикой части Австралии. Дословно он сказал следующее:

– Не переживайте, ребята. Все будет пучком.

Очевидно, с австралийского[26] это переводится как «хорош париться». Я спросила, есть ли поблизости носороги, и объяснила, что все свои знания про дикую часть Австралии я почерпнула из фильма «Боги, наверное, сошли с ума»[27], который смотрела, когда была во втором классе. Бен заметил, что в этом фильме рассказывается про дикую часть Ботсваны, так что, по сути, все, что я знала про Австралию, было на самом деле про Ботсвану.

Затем мы признались, что на самом деле больше всего боимся опоссумов, потому что они любят делать парики из волос Лауры. Бен неохотно признал, что все, возможно, и не так уж пучком, потому что наша палатка называлась «палаткой опоссумов», но сердечно заверил нас, что австралийские опоссумы – милейшие создания и не имеют ничего общего с озлобленными шипящими животными с огромными клыками, которые водились у нас в Техасе.

Ниже привожу фото на случай, если вы вдруг подумали, что я преувеличиваю.

Вот так выглядит техасский опоссум в самом хорошем расположении духа.

– Однако должен предупредить вас, – сказал Бен. – Ни в коем случае не приносите никакую еду в палатку, потому что она может привлечь диких животных.

– Хорошо, – запнулась я. – Но ведь мы с Лаурой сделаны из мяса.

Бен заверил нас, что с нами все будет в полном порядке, и мило добавил:

– Пожалуйста, не убивайте наших опоссумов. Они у нас милахи и не станут сгрызать вам лицо.

Он дал нам нечто, что он назвал «факелом», однако это скорее было похоже на крошечный брелок-фонарик для ключей, батарейка в котором, судя по всему, садилась, потому что он то и дело выключался, пока мы с Лаурой, трясясь от страха, шли в одиночку через густые заросли. Потом мы вышли на тропинку, прямо посреди которой стоял гигантский опоссум. Лаура настолько испугалась, что закричала: «АМАНДА!», что было весьма странно, потому что какая еще, на хрен, Аманда?! Позже она сказала, что просто выкрикнула бессмысленную фразу, наполненную чистым страхом и большим количеством гласных, но я подозреваю, что у нее с этой Амандой явно имеются какие-то неразрешенные проблемы.

Как бы то ни было, именно в этот момент фонарик погас, и мы оказались в полной темноте, слыша, как дикое животное несется то ли на нас, то ли от нас.

– ПРИКРОЙ СВОИ ВОЛОСЫ! – закричала я и хотела сама прикрыть ей волосы, но потом испугалась, что она примет их за опоссума и пырнет меня ножом. Лаура замечательная, но немного непредсказуемая, когда дело доходит до любящего вцепиться в волосы опоссума.

Фонарик тут же включился, и опоссума словно след простыл. Я хотела сказать ей, что, наверное, это был всего лишь призрак опоссума, но потом решила, что от этого она может только еще сильнее испугаться.