Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - [60]

Несмотря на неофициальное правило не хвастаться о благотворительной деятельности, вовлеченность в нее способствует укреплению легитимности состоятельных филантропов, даже если те не нарушают табу на ее рекламирование. Ключевую роль в этом играют неформальные сети, которые в России отличаются особой плотностью и мощными информационными каналами. Участие в них друзей из числа знаменитостей гарантирует, что о вашей филантропической активности в итоге узнают все, а благодаря вашей скромности уважения будет еще больше. Подтверждая запретный характер темы («Об этом никто сильно не распространяется, такое не принято»), миллиардер Виктор объяснил мне, как просто работает эта система: каждый спонсорский проект опирается на связи и обсуждения между «важными» людьми, и благодаря этим связям и разговорам информация распространяется внутри соответствующих кругов сама собой.

Таким образом, филантропия помогает богатым русским создавать неформальные сети, а игра по правилам способствует налаживанию отношений между буржуазией и властью. Андрей Коркунов намекнул мне на преимущества участия в добрых делах: «Как и в Советском Союзе, сегодня в России социальная и общественная работа необходимы для создания определенных административных сетей и ресурсов. Не могу представить себя безо всех этих социальных обременений». В России именно неформальные сети, основанные на личных доверительных отношениях, определяют, кто кому помогает и кому разрешено давать, а кому — получать. Такие неформальные сети во многом играют ту же роль, что и институционализированные сети на Западе, фиксируя, кто к каким элитным кругам принадлежит. Это вполне согласуется с теорией Марселя Мосса, которая утверждает, что дарение и обмен вкладами между донорами создают особую атмосферу взаимозависимости[274].

Параллельно с этим появились и формально структурированные организации. В 1999 году Владимир Потанин основал первый частный фонд, названный его именем. С тех пор количество таких частных фондов неуклонно росло. По состоянию на 2013 год в России их насчитывалось около 70, многие из которых существовали на пожертвования своих учредителей (Coutts 2014). Эти частные организации были созданы параллельно с корпоративными, и некоторые филантропы занимаются личной благотворительностью через собственный бизнес. Большинство из них хотят иметь полный контроль над своей филантропической деятельностью, и это одна из причин, по которой многие фонды реализуют проекты напрямую, а не выделяют гранты организациям-посредникам, таким как НПО.

Развитие гражданского общества

Александр Светаков, основатель и председатель совета директоров «Группы компаний „Абсолют“», по его словам, жертвовал на благотворительность «с самого начала», как только у него появились деньги, но делал это хаотично и бессистемно, не заботясь о том, чтобы привлекать к этому других. «Сейчас я думаю, что это был ошибочный подход. Теперь я пытаюсь изменить отношение людей, завоевать их поддержку. Речь идет не о деньгах, а о времени и энергии». Как и многие другие, Светаков считает необходимым развивать в стране гражданское общество: «Это должно начинаться с детского сада. Очень сложно изменить людей, если не говорить об этом с раннего детства. В Америке и Великобритании детей с малых лет привлекают к участию в благотворительности».

Ирина Седых работает в этом направлении уже несколько лет: «Мы хотим помочь людям объединиться, побудить их принимать участие в жизни других людей. Это путь к развитию гражданского общества»[275]. Созданный ее мужем благотворительный фонд «ОМК-Участие» работает на основе открытого «добровольного участия» в оказании помощи детям с ограниченными возможностями. «Количество волонтеров — важный показатель успеха… С каждым годом у нас становится все больше волонтеров, и теперь их так много, что мы даже не в состоянии задействовать всех», — с гордой улыбкой сказала Седых.

Учредители благотворительной организации «Линия жизни» придерживаются другого подхода, укрепляя гражданское общество по-своему. В отличие от Седых и Светакова, которые стремятся вовлечь людей в волонтерство, они стараются приучить людей делать пожертвования — в данном случае идущие на оплату хирургических операций и другого дорогостоящего лечения для тяжелобольных детей. Будучи очень богатыми людьми, основатели фонда предпочитают тем не менее не оплачивать операции из своих карманов, а организовывать сбор средств «всем миром», видя свою главную цель в том, чтобы со временем сформировать в России «социальный институт благотворительности». По их словам, занятия благотворительностью должны стать потребностью и «повседневным делом» для всех россиян. Как бы высокопарно ни звучали подобные заявления, проект оказался успешным. Первые три года основные пожертвования делали акционеры «Альфа-Банка», но теперь они оплачивают только административные расходы: вся помощь тяжелобольным детям покрывается за счет собранных средств. Олег Сысуев, один из основателей фонда, доволен тем, как развивается его деятельность: «У нас много партнеров из числа состоятельных людей. Но, что самое замечательное, растет число и мелких доноров. Нам просто доверяют — и отправляют деньги».