Безумная звезда - [40]

– Ну да, это правда, – пробормотал он. – Я тебя не виню. Тяжело быть героем беж жубов. Неважно, што еще ты потерял. Тебе могут проштить даже отшутштвие одного глажа, но покажи людям рот, в котором одни дешны, и все ражом перештанут тебя уважать.

– Я не перестану, – пообещала верная Бетан.

– А почему бы тебе не завести новые зубы? – находчиво предложил Двацветок.

– Конечно, будь я акулой или кем-нибудь в этом духе, я бы непременно отраштил их шнова, – саркастически отозвался Коэн.

– Зачем? Их же можно купить, – объяснил Двацветок. – Постой, я покажу тебе… Э-э, Бетан, ты не могла бы отвернуться?

Он подождал, пока она не повернется к нему спиной, после чего поднес руку ко рту.

– Ну што, видишь? – спросил он.

Бетан услышала, как у Коэна перехватило дыхание.

– Ты можешь вытащить швои жубы ижо рта?

– О да. У меня их нешколько комплектов. Ижвини… – До Бетан донесся чмокающий звук, и Двацветок уже нормальным голосом продолжил: – Это очень удобно.

Самый голос Коэна излучал уважение – такое его количество, какое можно излучать, не имея зубов, что составляет примерно столько же, сколько и с зубами, но звучит гораздо менее внушительно.

– Еще бы. Когда они болят, ты их прошто выташкиваешь, и пушкай шебе болят, школько вждумаетшя, да? Это мигом научит паршивцев уму-ражуму, пошмотрим, как им понравитшя болеть в гордом одиночештве!

– Это не совсем так, – осторожно сказал Двацветок. – Эти зубы не мои, они просто принадлежат мне.

– Ты вштавил в рот чьи-то чужие жубы?

– Нет, их для меня сделали. Там, откуда я приехал, у многих людей есть такие зубы, это…

Но Двацветкова лекция о зубоврачебных приспособлениях осталась непрочитанной, поскольку кто-то ударил его по голове.

Маленькая луна Плоского мира медленно тащилась по небу. Благодаря невразумительным и не очень эффективным астрономическим порядкам, установленным Создателем, она сияла своим собственным светом и была битком набита всякими лунными богинями, которые в данный момент не обращали особого внимания на Диск, поскольку были заняты составлением петиции по поводу Ледяных Великанов.

Но если бы они посмотрели вниз, то увидели бы, как Ринсвинд настойчиво убеждает в чем-то группу валунов.

Тролли – это одна из самых старых форм жизни во множественной вселенной, восходящая к ранним попыткам запустить затею с жизнью без всей этой хлипкой протоплазмы. Отдельные тролли живут очень долго, впадая в зимнюю спячку летом и проводя день в дремоте, поскольку жара плохо влияет на них и делает медлительными. У них захватывающая геология. Можно говорить об истории развития племен, можно упомянуть полупроводниковые свойства неоднородного кремния, можно сказать о гигантских доисторических троллях, которые образуют большинство крупных горных хребтов Плоского мира и которые – если когда-нибудь проснутся – создадут по-настоящему серьезные проблемы. Однако простой и непреложный факт заключается в том, что без мощного и всепроникающего магического поля Диска тролли давным-давно вымерли бы.

На Диске не была изобретена психиатрия. Никто никогда не тыкал в нос Ринсвинду чернильное пятно, чтобы проверить, все ли у него в порядке на чердаке. Так что, описывая превращение валунов, он мог лишь невнятно промямлить что-то о картинках, которые неожиданно возникают перед глазами, когда смотришь на огонь или облака.

Только что перед ним лежал обычный валун, как вдруг несколько трещин на нем приобрели четкие очертания рта и заостренного уха. Еще мгновение – при том, что на самом деле абсолютно ничего не изменилось, – и перед волшебником появился тролль, ухмыляясь полным алмазов ртом.

«Они не смогут меня переварить, – сказал себе Ринсвинд. – От меня им станет ужасно плохо».

Слабое утешение.

– Значит, ты – волшебник Ринсвинд, – сказал ближайший к нему тролль. Впечатление было такое, будто кто-то пробежался по гравию. – Ну, не знаю. Я думал, ты будешь повыше.

– Видно, он слегка выветрился, – предположил другой. – Эта легенда жутко старая.

Ринсвинд неловко заерзал. Он был почти уверен в том, что камень, на котором он сидит, меняет форму. На ноге у него компанейски расположился крошечный – с небольшой голыш – тролльчонок, разглядывающий его с величайшим интересом.

– Легенда? – переспросил волшебник. – Какая легенда?

– Она передается от горы к песчинке с самого заката времен[4], – сказал первый тролль. – «Когда багровая звезда озарит небо, придет волшебник Ринсвинд и будет искать луковицы. Не кусайте его. Очень важно, чтобы вы помогли ему остаться в живых».

Наступило молчание.

– И все? – уточнил Ринсвинд.

– Да, – ответил тролль. – Мы всегда ломали головы над этими словами. Большинство наших легенд куда более увлекательны. В старые времена валунам жилось намного интереснее.

– Неужели? – слабо откликнулся Ринсвинд.

– О да. Такая развлекуха стояла… Везде вулканы. Тогда это действительно что-то значило – быть валуном. Об осадочных породах даже не вспоминали – либо ты вулканический, либо никто. Разумеется, теперь все иначе. В наши дни люди называют себя троллями, а сами иной раз состоят из одного сланца. Или даже мела. Я бы не стал задирать нос, если бы мной можно было рисовать, ты согласен?