Безумная планета - [42]

Барл немного встревожился, а потом принялся охотиться на муравьев. Главная трудность заключалась в том, чтобы найти одинокого муравья, которого можно убить, прежде чем тот успеет позвать на помощь целую орду соплеменников. К началу сумерек на поясе у охотника болтались три мясистых муравьиных лапы. А на закате Барл натолкнулся на недавно вылупившегося из яйца богомола. Юное чудовище стояло неподвижно, ожидая, пока кто-то пройдет мимо. Это была настоящая засада.

И тогда Барл произвел давно намеченный эксперимент — то, что не делалось на забытой планете очень давно. Маленькое чудовище ростом с человека являлось смертельно опасным противником. Парень бросил в него муравьиную ногу.

Движение ужасных передних лап оказалось таким быстрым, что его невозможно было заметить. После чего богомол проигнорировал Барла, пожирая лакомый кусочек.

Это открытие следовало запомнить, оно могло оказаться очень важным.

На второй день бесцельных блужданий парень увидел нечто гораздо опаснее красной пыли — самку черного паука-охотника, так называемого американского тарантула. При одном взгляде на него кровь отлила от лица Барла.

Когда чудовище скрылось из виду, он отказался от своих планов и поспешил туда, где обосновалось племя. Он нес им новости, которые создали бы условия, чтобы Барл снова стал вождем. Но он с удовольствием обменял бы их тысячу раз на отсутствие в долине одного такого существа. Присутствие самки тарантула означало, что племя должно бежать или погибнуть. Это место перестало быть раем!

Паучиха объявилась здесь раньше людей. Такому гиганту трудно пройти через узкий проход в горах, и, кто знает, какие причины подвигли его на это. Ее лапы охватывали целые ярды. Она имела острые, как иглы, ядовитые клыки длиной в человеческую ногу. Глаза сверкали жадной, безумной жаждой крови. Ее появление представляло смертельную опасность для людей, как и для других обитателей долины. Такое соседство в десятки раз хуже, чем бенгальский тигр, вырвавшийся на волю посреди многолюдного города. Паучиха была опасна сама по себе, но принесла с собой еще большую беду.

Это существо тащило на своем животе прикрепленное шелковыми шнурами бремя, еще больше увеличивавшее его агрессивность — сумку с яйцами размером больше своего туловища. Самка паука будет носить эту сумку, пока яйца не созреют. А затем долину наводнят четыреста-пятьсот маленьких дьяволят. С самого момента появления на свет они будут столь же опасны, как и родительница. Разумеется, вылупятся они маленькими — не больше фута в размахе ног, с туловищем величиной с человеческий кулак и способностью прыгать на два ярда. Но их крошечные клыки будут столь же ядовиты, как у матери. А в маниакальной ненависти ко всему живому они могут даже ее превзойти.

Вернувшись, парень поведал об этом соплеменникам. Они слушали, глаза их были испуганными, но не слишком. Ведь ничего такого еще не произошло. Когда же Барл настойчиво приказал, чтобы они отправились с ним в следующий поход, те с тревогой покивали, но тут же разбежались. В результате бывший вождь так и не смог собрать племя, всегда находился кто-то, спрятавшийся от него, а когда он отправлялся на его поиски, разбредались все остальные.

В долине тянулись дни и дождливые ночи. Бесчисленные существа под вековечными облаками поедали друг друга. Заботливые родители парализовывали жертвы, чтобы оставить их беспомощными на прокорм молодняку. В мире насекомых всегда царила чудовищная жестокость. Однако люди не обращали на все это особого внимания. Они чувствовали смутное беспокойство, но человек повсюду склонен не верить худшему, пока это худшее не настанет.

И это худшее случилось спустя две недели после их прибытия в долину. В тот первый день серый рассвет застал людей, сбившимися в дрожащую, перепуганную кучу. Они стояли на открытом месте и тряслись от страха, потому что из яиц вылупился выводок чудовищного тарантула. Долина, казалось, кишела маленькими серыми демонами, которые убивали и убивали, даже когда уже кусок в горло не лез. А когда они встречались друг с другом, то тут же вступали в бой, и победитель поединка пожирал своего собрата. Они неустанно охотились только ради убийства. Они были настоящими маньяками — слишком маленькими и слишком быстрыми, чтобы от них удалось отбиться копьями и дубинками.

Так что теперь, на рассвете, люди в отчаянии готовились к смерти. Ночь они провели на открытом месте, чтобы не попасться в ловушку в чаще и заранее увидеть появление серого убийцы.

И монстр появился. Его заметила девушка-подросток и, задыхаясь, вскрикнула. Чудовище их пока что не замечало. Люди глядели, как оно прыгнуло у самой границы тумана на яркую гусеницу. Долина, возможно, и являлась прежде раем, но теперь она превратилась в ад, где кишмя кишели демоны.

Но тут Барл встряхнулся. Он был зол, когда оставил племя на целых два дня. И еще более рассердился, когда, по возвращении, люди не стали повиноваться ему. Он остался с ними, но раздраженно молчал, выказывая оскорбленное достоинство, и не разговаривал ни с кем, даже с Сайей. Конечно, Барл вел себя, скорее, по-детски. Но его соплеменники и походили на детей. Так что подобное поведение лучше всего подействовало на них.