Безрассудная любовь - [9]

Это было ее секретное место, которое Жанна считала своим домом. Она никому его не показывала. При мысли, что она приведет туда Тая, Жанна почувствовала неловкость, но выбора у нее не было.

— Как только я немного тебя подлечу, — произнесла Жанна, нагибаясь к своему мешочку с травами, — мы отправимся в надежное укрытие — это тайный каньон, о существовании которого никто не подозревает, за исключением, пожалуй, Безумного Джека, но он не в счет.

— Безумного Джека? Я думал, что он просто легенда.

— Он достаточно старый, чтобы ею стать.

— Ты действительно его видел?

Жанна выудила из мешка травяную мазь, приготовленную ею в долгие дневные часы, пока Тай спал.

— Да, приходилось, — подтвердила она и принялась намазывать раны Тайрелла.

— Ходят слухи, что у него где-то на Черном плато есть секретный золотой прииск.

Девушка на мгновение замерла, затем продолжила обрабатывать порезы.

— Это его дело, не мое, — резко ответила она.

Брови Тая взметнулись вверх.

— Ой! Парень, осторожнее! Не камень лечишь!

— Извини, — натянуто отозвалась Жанна.

Некоторое время он просто наблюдал, пытаясь поймать взгляд серых глаз, упрямо его избегающих.

— Эй! — наконец произнес он, беря Жанну за подбородок крепкими пальцами и глядя ей прямо в глаза. — Я не причиню вреда этому старику, сколько бы золота он ни прятал. Я не вор и не собираюсь мостить дорогу в свое светлое будущее золотом, добытым кровавой ценой.

Всматриваясь в зелень его глаз, девушка понимала, что он говорит искренне. Она вспомнила, как он приказывал ей бежать и спасать свою жизнь, а также то, как он заслонил ее своим телом от неизвестной опасности, надвигающейся на их убежище. Жанне стало стыдно за свои подозрения.

— Прости, — сказала она. — Просто когда я покупаю что-то в городе и расплачиваюсь кусочками золотой руды, найденными мной там и сям в каньоне, за мной всегда увязываются преследователи. Ускользнуть от них несложно, но привычка опасаться людей прочно укоренилась.

При упоминании о том, что мальчугану пришлось спасаться бегством от белых людей, словно от индейских мятежников, Тайрелл неожиданно почувствовал приступ гнева и горячее желание защитить этого мальчишку. Тай вдруг осознал, что перепачканное грязью лицо мальчишки, полускрытое низко натянутой на лоб старой шляпой, выглядит… привлекательно.

«Боже мой! — изумленно подумал он. — Этот парень гораздо красивее доброй половины виденных мной женщин. Может быть, тем ребятам, преследовавшим его, нужно было вовсе не золото».

Тай отдернул руку, словно обжегшись. От этого резкого движения Зебра немедленно шарахнулась в сторону.

— Чертова кобыла пугливая, как мустанг! — воскликнул он, потирая рукой грудь, словно желая таким образом избавиться от воспоминаний о прикосновении легких нежных пальцев.

Жанна гадала, что сумело так его разозлить. Ей очень хотелось, чтобы он снова дотронулся до ее подбородка. Его ладонь была теплой и сильной, а пальцы — красивыми и длинными. Уже несколько лет ни один человек не касался ее, чтобы подбодрить или успокоить.

— Зебра и есть мустанг, — хрипло ответила она. — Когда она не со мной, пасется на воле.

Тай с интересом посмотрел на кобылу, обращая особое внимание на копыта. Они были стерты естественным образом из-за скачек по каменистой почве. Лошадь выглядела лоснящейся, но не тучной, сильной, но не крупной, без какого-либо следа принадлежности человеку — ни клейма, ни подков, ни потертости в тех местах, где обычно надеваются уздечка и седло.

— Ты ездишь на ней верхом? — спросил он.

— Иногда, когда это безопасно.

— То есть?

— Когда Каскабеля нет поблизости, — просто ответила Жанна. — А в последние полгода он только и ошивается здесь, поэтому Зебра чувствует себя одиноко. Думаю, армия сильно осложняет жизнь Каскабеля.

— Или Черному Ястребу надоело, что его постоянно обвиняют в набегах, совершенных Каскабелем, и он стал лагерем внизу, — предположил Тай. — Черный Ястреб — вождь, истинный лидер, а Каскабель — мясник и грабитель. Черт возьми, как это мятежники не выследили тебя и не поджарили на костре забавы ради?

Жанна лишь пожала плечами в ответ на этот вопрос. Она вовсе не собиралась сообщать Тайреллу, что индейцы племени юта считают ее Тенью Огня, ведьмой уна бруйя, которая принадлежит миру духов. Тай принимал ее за мальчика, что одновременно раздражало и являлось очень полезным, особенно сейчас, когда он сидел перед ней полностью обнаженным, а она втирала мазь в его раны.

При этой мысли Жанна покраснела. Ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы подавить дрожь в руках, но Тайрелл, тем не менее, это заметил и вполголоса выругался.

— Прости, парень, не хотел напугать тебя, — грубо произнес он. — Когда мы выберемся из этой переделки, я отведу тебя на военный пост в Пресных Водах. Там ты будешь в безопасности.

Девушка отрицательно покачала головой, но ничего не ответила, полностью сосредоточившись на том, чтобы не выдать своих эмоций.

— Не глупи, — убеждал Тай. — Может, в прошлом тебе и удавалось здесь выжить, но сейчас другие времена. Армия уже три года воюет с Черным Ястребом, с тех пор как закончилась Гражданская война. Наши солдаты сыты этими индейцами по горло. Этой осенью намечается масштабная военная кампания, призванная уничтожить всех краснокожих до Дня благодарения и заполучить голову Каскабеля как главный трофей. Ни зверю, ни человеку, ни тем более мальчишке, тонкому, как ивовый прутик, нечего делать в пылу сражения между солдатами, индейцами и вдобавок Каскабелем, убивающим все, что движется.