Безответные - [6]
- А.. – махнул только рукой Серафим – это местные – малолетки. И трогать не стоит – скучающе раскуривая трубку, продолжал черт. Они только увидят наших – как на мед лезут. То Хелоуин – думают, то просто преставать начнут – думают, убогих нашли.
А если дознаются кто мы - совсем не отлепишь!
Я им сколько раз объяснял. Прежде чем с просьбами лезть псалтырь хоть полистайте. А они в ответ: «Зачем? Мы регулярно церковь посещаем!».
И кто эти массовые сборища на праздники придумал…
Дыхнуло ядовитым лаунджем. Но слабый запах резко перебила вонь стритхопа. Ефим заерзал от беспокойства.
- Потерпи – успокоил его черт – сей час их леший в «три сосны» заведет.
- Ну, хоть заплутают ему на потеху! – Успокоившись, откоментировал Ефим.
- Сдались они ему… - попыхивал трубкой Серафим. - Турбаза это – за лесом далеко. Неслышно хоть будет и не видно…
Музыка стихла, ксенон стух, а туман пошел прогуляться по болоту возле турбазы. Над поляной открылось небо.
Глава 6. 22-ой трамвай
- Эй, эйеееей – призывным шепотом, затараторил Паша-черт. – Парни щемитесь на цыпочках сюда! – Паша стоял, возле приоткрытой двери сталинской коммуналки. И бешено жестикулировал.
- Чеээээррррртиииии… А Васька бабе бывшей звонит! – Матвей сделал пасс рукой. И парни поплыли в абсолютной тишине к двери, ведущей в коридор.
Зависнув, друг над другом, кто сверху, кто снизу, а кто и посередине, вылупили глаза и высунули пятаки.
- А помнишь – старый вяз, в центре? Ты семечки грызёшь, а я только что понял, что глаза у тебя – ка-ри-е! А не какие не зеленые…
Как в ресторан повёл, помнишь? Я последние доллары тогда обменял.
Хрен с ними.
Заказали бутылку Кьянти!..
Ну и что, что только сырную тарелку!
А ведьмочку – серебряную помнишь?
Носишь…
Да я и сей час… «РАЗ-ГЕЛЬ-ДЯЙ»!
Трам-пам-пам – Балерина… - У чертей хвосты все, аж, вздернулись до потолка!
Василий стоял у общего телефона с поникшей головой.
Грустно тукали – гудки.
Почему гудки могут тукать, Василий не знал. Василий знал…
…НИЧЕГО он не знал….
- Полундра! Крути Василия! - Заорал Матвей.
Черт Вася не успел, опомнится, как на нём уже громоздилась бесовская гора.
Падали, связки книжек, и чемоданы с антресолей. Черный клуб катался по коридору. А двери в бывшие: операционную, столовую, смотровую, и спальню – хлопали – только ну!
- Ша! – Толкнул сапогом дверь кухни Мишаня, и клубок замер…
Обезьяны! – с презрением сказал черт.
– Кто вас завтра на работу повезёт? «Тузик»?
«Тузик» - издох! Прыгнул на яблоко… и… издох… - Шмыгнул, с грустью «третейский судия».
- Вась… - положив на плечо лапу, заговорил черт… - ты, это… Хорош!
Я вот с висельником дело закрыл. Вишь!
Даже премию дали! А это:
Трам-пам-пам – Балерина…
У нас, сам знаешь – общежитие не резиновое. Да и мало ли – может и не пропишется она тут.
Вася, было, открыл рот, как Миха его прервал:
- Вась ты тут уважаемый человек… Без сроку уже. А девочки…
…они все ведь потом – туда. – Скорбно показал Миха на трещину в потолке.
Вася сопел, раздувая ноздри. Наливался вареным раком, но молчал.
Сей час бы кнут в руке!..
Или дулю показать. Да толку…
Не зазвонит телефон зелёного эбонита.
Не проедет мимо ночной трамвай.
Не загорится больше такси – зелёным огоньком…
А ведь зелёный огонёк он, Вася, придумал.
Василий насупился, и грозно произнёс:
- Матерей ваших – в шишки! Разбежались к ним резво! А не то – хрен вам – а не Жареный Бугор завтра!
Василий, с тоскою выглянул в окно.
Тьма – тьмущая…
- Скажи мне, где спит… – захрипел песенку черт извозчик
- ВА – СЯ – заколотили за стенкой.
- Суки! – вырвалось у Васи, и захромало…
Не - то за стенку, не – то трамвай ловить. Не – то, в общем…
Глава 7 Параграф номер 11
Чиркнула спичка.
Ветер подхватил запах серы с паленой пластмассой.
Упала на снег пробка.
Медленно, деловито красная бурда покидала бутылку.
Черная бутылка с этикеткой «777», постепенно зеленела.
Холодно.
Мужик посмотрел наверх.
Окно было тёмным. Когда оно загорится…
…Да. …Когда оно загорится?..
- Никогда. – Ответил черт Миха. – Пойдем уже, а. В общежитии, бабы по комнатам разойтись не могут. – Мужик перевел невидящие глаза на чёрта, далось ему всё, мол.
- Ключи-то у тебя! – Мужик покопался в кармане ватника, достал связку и протянул Михаилу. Запрокинул бутылку. Бурда полилась вновь.
- Ты опять забыл? Что за напасть мне с тобой! – Чёрт тряхнул мужика за плечо. Бурда заляпала бороду и ватник.
- Мммм… - грозно замычал мужик, и, без отрыва от процесса, толкнул рогатого свободной рукой.
- Чего ты пихаешься, быдло. Даром, что стихи писал. ЛИЦО ЭТО ПЕРЕДНЯЯ ЧАСТЬ ГО-ЛО-ВЫ!
Чиркнула спичка.
К черту и первой пробке в сугроб полетела вторая.
- Ты совсем! Невменяемый? Общежитие может открыть только вахтёр! Правила опять забыл – пункт шестой, параграф №11.
Черт отряхивался, злясь, что на котлеты не успеет.
- Да не загорится окно! И мобильник твой херов не зазвонит. Связь только местная… У тебя, в общем – сощурившись, решил растормошить мужика, ехидной, черт, – ничего и нет!
Зеленая бутылка угрожающе засвистела в цель.
Бурда, не останавливаясь, шла.
Как вы думаете, возможно ли совместить музыку и кулинарию? А почему нет? Называют же архитектуру "застывшей музыкой". Может и кулинарию, как-нибудь так назовут. Чем она хуже? А если это кулинария каннибала? Именно поэтому...
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.