Безответные - [5]

 - Да нет им – неопределенно покрутил головой Матвей. – Откроют салон красоты «Лайм», или там фирму по производству мебели «Армада». И вперёд! И окать по телефону можно. И шоу эти по телику смотреть. Это же мы! Мы – шоу придумали! А им главное что?

 - Что? – грустно переспросил Василий.

 - Живи, законов не нарушай, заповеди блюди, в меру…  и всё! Полная свобода мать её ети!

    Черти дружно задрали голову. Сквозь листву клёнов проглядывали звезды…

 - Ты, поганец такой, наверняка ведь последние вложения потратил, на Джека, Джонни, Саузу? – Добродушно ухмыляясь, задал вопрос Вася.

 - Ну?

 - Пойдем – пропьём уже, наконец, дух свободы… Нет его больше…

 - Помянем – вздохнув,  отозвался Матвей.

Глава 5 о777оо RUS

  А может я завтра умру… Вот возьму и сдохну – размышлял вслух Ефим. – Что скажешь? А? Псина?..  Люблю я вас! Собаки… - Нежно протянул черт, и потрепал животное за холку. Ласковый скулёж был ответом.

    На сыром мху, сидеть было противно, и Ефим, кряхтя,  пересел на пенёк. Раскатал на коленях кухонное полотенце в клетку и вытащил из котомки съестное.

 - Вот я ни как в толк не возьму – жуя ломоть, старосельского, посыпанного солью, продолжал черт. – Вавилонская башня, чья затея была? моя! В любой части света, хоть у зулусов, появлюсь – и ни какой загвоздки с пониманием вопроса. Потому как загвоздку – тоже я придумал, а вопрос – вообще общий наш предок – Змиюкин Гад. Мы – Гадовы – вообще о-го-го!

 Про Маугли, что написано? Мы с тобой одной крови. – Разглагольствовал Ефим, протягивая зверю кусочек шпика.

 - Так почему же я тебя – собаакаа – опять протянул черт, - не понимаю?

    Животное слизнуло лакомство и завиляло хвостом.

 Сыро было в лесу. Черт почистил вареные яйца, разрезал пополам  свежий  огурец  и помидорину. Достал зелень лука, и молодые стрелки чеснока. Уложив сало на лук с черемшой, следом за ним куски помидоры и огурца, и половинку яйца, Ефим понюхал пыжа, поёжился и, крякнув, откусил.

 - Будешь? -  Спросил он, протягивая надкусанный бутерброд   не многословному собеседнику. Животное с интересом принюхалось. Фыркнуло. Чеснок и огурец отбили приятное ощущение сальца. И ощущение убежало в чащу, распугивая местную фауну.

    Над осенним лесом начал подниматься пар. Он скрыл сосняк от шума  дороги, и от незваных гостей. В такую пору, только свои и встречались. Ефим внимательно пригляделся к мураве, но светляков не было, а стало быть  -  не среда.

 Черт развел костер, а туман накрыл, уютной крышей, поляну. Не видя неба, дым полз по-пластунски в сторону деревьев, готовясь. Не то к вылазке, не то к обороне. Пришла и постучалась ночь.

    Шорох валежника, взъерошил шкуру животного, и оно зарычало!

 - Спокойно, свои – раздалось из кустов. И на поляну выглянул толстый мохнатый зад. Зад пятился, ширился, и вот уже половина поляны занимала необъятная корма!

 Животное, пригнуло уши, оскалилось, и приготовилось к прыжку.

 - Серафим, перестань собачку дразнить! – Бросил укоризненное приветствие Ефим. И приветствие, ударившись о мохнатую задницу, упало и откатилось в костер. Рогатый гость, наконец, развернулся, и пятая его точка, куда-то пропала.

 - Ну – развел серафим руки – не признали?  - И сразу сел в траву, опешив…

 - Это, это, это что? – Воззрился черт на ефимова спутника, тыча пальцем, и ширя  от изумления глаза.

 - Собака – опять ласково протянул хозяин животного.

 Зверь успокоился, признав гостя, но для порядка глазами всё же посверкивал.

 - Неет брат – это не собака – передразнил Серафим знакомца. – Это Воолчараа! Форменная! – Зверь снова зарычал.  – Во – во – видишь! Слюна кровожадная капает, глаз у неё какой…

 - под звериный рык, черт полез в табакерку. Достал оттуда жевательный табак и кинул в разинутую пасть.

 Очень удивленной стала морда. Странно, необычно оказалось для зверя лакомство. Но ни чего – приятно. Хвост животного приветливо  заходил из стороны в сторону!

 - Ты где такое чудо взял? – Поинтересовался приятель у Ефима.

 - В лимбе – распродажа была. Они же закрываются совсем. Народ то к ним уже по закону не идет.  – С азартом рассказывал хозяин «чуда». Нет давно греческих богов – говорят - иммигрировали. Все теперь грешники наши, ну кроме малолеток. Подземное царство тамошнее опустело. Охранять не кому, а собачку – жалко…

    В костре пищали картошка, и откатившееся давно приветствие. Из  серафимовой котомки по выпрыгивали маринованные опята, и позвали за собой в хоровод селёдку, и водку.

 Гулко стукнули берестяные кружки.

 - Ты слышал? Наши – обратно в леса возвращаются!  - Завел разговор Ефим. В городе, говорят – законники так разошлись. Ни дна, ни покрышки. Сами, по договору то и клубы крутят, и салоны и фирмы у них. Кто в пределах нормы соблюдает – тому дисконт, или флаер (это контрамарка так у них называется) – прямёхонько! – Тыкнул черт пальцем в крышу тумана.

    Вздрогнули, накатили. Пар от разломленной картошки защекотал ноздри, а селедка гладила чертячье нёбо. Тепло баюкало тело.

 - Нет, это же надо… - усердно трамбуя чубук, удивлялся Серафим. – Ведь контрамарку я – лично придумал!

    Из глубины леса послышался рокот мотора. Нарушая идиллию, замаячил ксенон. Ефим со зверем встрепенулись, в ожидании поживы.