Безопасный жалобщик - [53]

Нет, конечно, отдельные нестойкие типы среди нас еще встречаются, но, несмотря на это, я свободно могу рекомендовать метод «опровержения» всем заинтересованным директорам и заведующим.

А сам на всякий случай схожу в продуктовый магазин и напишу опровержение на того нахала с яблоками. Представляете, как будет мне благодарна дирекция? И признательна жена, которая является в этом магазине постоянной покупательницей и не любит, когда ей подсовывают гнилые яблоки.

КОГДА ПОСТУЧИТСЯ КРОВЕЛЬЩИК

В редакцию пришла посетительница и попросила помочь ей в трудном деле.

— Крыша в моем доме течет, совсем прохудилась… А ремонтники два года тянут.

— Какие ремонтники? — спросил я.

— Наше эрсэу! Договор со мной подписали, деньги получили, а дела не делают. То материалов у них нет, то мастеров…

— Ну и что, — говорю, — тут не жаловаться, а радоваться надо. Ведь каждый день просрочки — ваш прямой денежный выигрыш. Как проценты в сберкассе. Мои коллеги-фельетонисты, говорю, в свое время немало потрудились для решения этой проблемы. И добились-таки своего. Ваши интересы теперь прочно защищены. Какая сумма договора?

— Пятьсот рублей.

— Вот и прекрасно! — говорю. — Мы сейчас вместе с вами позвоним в Министерство жилищно-коммунального хозяйства, которому подчиняются эти эрсэу, и точно узнаем, какую премию вам надлежит получить с ремонтников за два года ожидания. Вы быстренько ее получите, заодно заберете уже уплаченные за ремонт деньги и сможете купить цветной телевизор. А может, даже автомобиль «Запорожец».

— Ремонт мне нужен, ремонт! — напомнила посетительница, но против премии возражать не стала.

Я набрал номер начальника производственного отдела министерства.

— Скажите, — спрашиваю, — ведь это верно, что заказчику положена неустойка с ваших эрсэу за просрочку работ?

— Верно, — слышу в ответ. — Одна десятая процента в день.

Я радостно киваю посетительнице.

— Значит, — говорю в трубку, — за два года это составит семьдесят три процента. А при сумме договора в пятьсот рублей — триста шестьдесят пять рублей ноль-ноль копеек. (Я считаю быстро.)

— Нет, — отвечает мой невидимый собеседник, — при сумме договора в пятьсот рублей это составит тринадцать пятьдесят. (Видимо, он считает еще быстрее, но как-то не по-нашему.)

— Сколько, сколько? — переспрашиваю.

— Тринадцать с полтиной, — повторяет товарищ из министерства. — Видите ли, неустойка начисляется по десятой процента в день только первые семь дней. А затем к этому прибавляется еще два процента — и точка! Так что и за неделю, и за год, и за два — расчет один.

— М-да… — говорю, — это, должно быть, стимулирует усилия строителей.

Звоню в РСУ. Мне отвечают:

— Какая неустойка? Какие штрафы? Никогда не платили и платить не собираемся. Ну и что, что в типовом договоре есть? А в наших договорах нет. И никаких указаний ни из облтреста, ни из министерства мы не получали.

Вот те и на! — думаю. А мы, фельетонисты радовались, что помогли населению дисциплинировать ремонтников. Но, может, данный случай — досадное исключение?

Звоню в несколько областных городов. Управляющие облремстройтрестами отвечают удивительно единодушно:

«Не платим, не платили и платить не собираемся. В договоры не включаем. Указаний не получали».

— Ничего, — говорю я посетительнице, — ничего… Вашу неустойку мы все равно взыщем, дело-то пустяковое… Главное, нам с вами известно, что она все-таки положена. А другие и того не знают… Мы обрушимся на ремонтников со всей силой печатного слова, мы скажем, что планы ремонта надо выполнять ремонтами, а не продажей дефицитных ремонтных материалов, якобы уложенных, наклеенных, установленных. Они уплатят вам ваши тринадцать с полтиной! От этого могучего финансового удара не устоят и товарищи из самого министерства. «А подать-ка сюда всех, кто виноват в нарушениях сроков ремонтов жилых помещений наших уважаемых граждан!» — скажет министр и соберет расширенное совещание. И выступят на этом совещании множество заинтересованных товарищей. И внесут они разные предложения по выправлению сложившегося положения. И станет ясно из этих предложений, как все любят нашего простого, скромного заказчика, как готовы не только открыть ему секрет насчет неустойки и платить ее по первому требованию, но даже и не доводить его до таких крайностей, соблюдая точно и последовательно все предусмотренные договором условия. И уж тогда, можете не сомневаться, — говорю я посетительнице, — в вашу дверь настойчиво постучится кровельщик!

— А может, лучше я сама к нему постучусь и вручу эти самые тринадцать с полтиной пол-литрами, разве ж он устоит? — сказала посетительница и живо засобиралась домой.

Я так и не успел ей объяснить, что она неправильно понимает роль и назначение неустойки.

ФИРМЕННАЯ «ВЕНЕРА»

У меня есть замечательная идея. Слыхал я, что многие поезда опаздывают, что в них нет порядка. Так вот, я предлагаю создать образцовые фирменные поезда и даже дать им красивые названия, что-нибудь вроде «Тихого Дона», «Седого Днепра», «Волги-Волги»… Пусть в этих поездах будут вежливые и приветливые проводники, исправное оборудование, бачки с кипятком… Пусть эти поезда уходят и приходят точно по расписанию, а честь фирмы, то есть нашего славного Министерства путей сообщения, будет гарантией комфорта и точности этих поездов. Неплохая идея, а?