Безопасный жалобщик - [51]

Ах, зачем невеста легкомысленно на это согласилась! Зачем она доверила своему суженому и остальные поступившие в их адрес суммы — всего четыре тысячи пятьсот рублей. Если бы она могла предположить, как обернутся денежные дела всего лишь на четвертый день после свадьбы, она бы наверняка настояла на том, чтобы ответственной хранительницей была назначена не свекровь, а ее собственная мать.

А обернулись дела так. Когда свадьба и последовавшие за ней трехдневные торжества в доме родителей невесты отгремели, как артиллерийский салют, родители жениха засобирались к себе домой, ибо жили в другом городе. Перед отъездом мать молодого сказала матери молодой:

— Значит, так, свашка, пятьдесят рублей я дала детям на билеты, нехай к нам в гости приедут… Двести рублей они получат с государства на кольца. И хватит с них. Нечего баловать. Остальную сумму я пока для верности у себя подержу.

Ах, зачем мать новобрачной легкомысленно на это согласилась! Могла ли она предположить, что всего через две недели брак, казалось бы, так прочно скрепленный финансовым цементом, развалится, словно был это не цемент, а глина. А от денег, которыми столь щедро были осыпаны брачующиеся, у бывшей невесты останутся лишь грустные воспоминания.

Но знаете, что самое смешное, а вернее трагисмешное во всей этой ситуации? Это то, что мать бывшей невесты, обратившуюся с письмом к нам в редакцию, угнетает не столько скоропалительный развод дочери, сколько постигший ее финансовый крах. Весь свой взволнованный рассказ о несостоявшемся счастье она сводит к элементарному, щемящему ее душу вопросу: «Дорогая редакция, убедительно прошу вас ответить, имеет ли моя дочь законное право на свои каравайные деньги?» При этом она убедительно просит ни дочь, ни ее самою в газете не называть, а так сказать, решить вопрос в принципе. Чтобы всем читателям было ясно.

Что же, уважим просьбу деликатной мамаши. Тем более, она и так уже наказана расторопными сватами. Пусть юристы теперь разбираются, кто кому и сколько там должен. В конце концов, если взять кодексы в руки, это не так уж трудно. А вот что касается вопроса в принципе, подумаем о другом. Как это так случилось, что мы прозевали превращение комсомольско-молодежной свадьбы в купеческо-мещанскую? Не в тот ли момент это произошло, когда мы совершенно справедливо задумались о возрождении торжественных бытовых обрядов и перешли от заляпанного чернилами загсовского стола в сверкающие чертоги Дворцов бракосочетаний или, как их нередко именуют современные жрецы Гименея, — Дворцов счастья.

Но прекрасно задуманное дело вдруг дало неожиданный побочный продукт. Наши свадьбы стали многолюдны, как общегородские митинги, где люди прекрасно знают, для чего их собрали, почему они кричат «ура!», но понятия не имеют, кто стоит с ними рядом. Свадьба стала престижна, как автомобиль или дача. У кого больше, тот и важнее. Люди нередко стараются переплюнуть друг друга. Гостей зовут по принципу: полезный человек молодым в жизни не помеха. Чем больше таких людей на свадьбе — тем лучше. Прекрасная деревенская традиция — гулять на свадьбе всем миром, войдя в городские пределы, обернулась приглашением дальних и сверхдальних родственников, давным-давно оторвавшихся от виновников торжества и даже не представляющих себе, как эти виновники выглядят.

Стоит ли удивляться, что при таком свадебном многолюдье индивидуальные, выбранные с любовью подарки превратились в непрактичный анахронизм? Подумать только, что было бы, если бы каждый приглашенный захотел в этом смысле отличиться! Наверняка дело бы не обошлось без пяти самоваров, шести настенных часов в оригинальном корпусе, восьми электронных будильников, двенадцати скороварок, двадцати четырех добытых по особому блату кофемолок…

Что делать после этого практичным современным молодым? Открывать подпольный хозяйственный магазинчик? Или под разными хитроумными предлогами возвращать полученное добро по себестоимости туда, где гости его покупали? А если не примут? Сдавать всю эту новехонькую товарную массу в комиссионку с потерей семи процентов? Морока и нерентабельно.

Нет уж! Хрустящая ассигнация куда Лучше. Кроме того, с ассигнации цену не сковырнешь и пятирублевый подарок под двадцатирублевый не причешешь. Так что надувательства тут куда меньше. А значит, и доверия и душевной теплоты по отношению к людям больше. Правда, отдельные отсталые родители еще вздыхают, мол, нельзя же все на деньги переводить. А чувства где, бескорыстие где, где романтика? Какая память от ассигнации останется? Разве что пометка в гостевом списке, кто сколько пожертвовал. Как говорится, для дальнейших взаимных расчетов. Фи! До чего эти нынешние докатились.

Но другие довольны. К чему нам эти лишние церемонии? Если стирать грани между городом и деревней, так уж давайте их стирать в обе стороны! И если деревня принесла городу обычай многолюдных свадеб, почему бы городу не внести в это дело свой городской практицизм? Вы знаете, почем нынче свадьба? В Москве, например, по ресторанной калькуляции, обязательной для устроителей, не менее 15 рублей на гостя. А если гостей пятьдесят? А если сто? Подсчитали? А сказать, какая у нас зарплата? То-то! А конверты помогают и расходы покрыть и практичные покупки для молодых сделать. Короче говоря, каждый гость на свадьбе — сам себе хозяин, пьет, гуляет за свой личный счет. А еще молодую семью деньгами ссужает. Именно ссужает, а не одаривает. Ведь эти деньги в конце концов к нему так или иначе вернутся. То ли он сам свадьбу отгрохает, да еще и не одну. То ли на день рождения гостей позовет. Говорят, что и в этом случае всякие цветы и подарки практичные люди скоро отменят и установят продуманные тарифы. С учетом возраста, семейного положения именинника, ассортимента закусок и округлости даты.