Безмятежность - [11]

 Во Флориде, в городке Порт Салерно я снова пошла в школу. От пристани, где была пришвартована «Ника», до школы и обратно было около трех километров. Пешком пройти это расстояние под южным слепящим солнцем тяжело, но у нас же были велосипеды! В то время, как остальных детей привозил школьный автобус или родители, мы приезжали как настоящие ковбои, на сверкающих серебристых конях. Больше я ничем среди детей не выделялась. Накрепко запомнив свой первый школьный опыт, я вела себя тихо, отвечала только когда меня спрашивали и вела себя со всеми любезно. Мой черный загар сошел ещё в Нью-Йорке, а непослушные волосы были убраны в маленькие хвостики, поэтому Дикаркой меня уже никто не дразнил. Впрочем, вокруг все были такие же загорелые и я не выделялась среди детей. 

 Может быть потому, что я была осторожной, может быть потому, что «южные» дети доброжелательнее «северных», а скорее потому, что учебный год подходил к концу, у меня не было конфликтов в школе, я сдала все тесты и мама с папой даже пришли ко мне на выпускной. Когда после выпускного я узнала, что мне предстоит ещё целый год учиться в начальной школе, а потом ещё бесчисленное время в средней и старшей я сильно опечалилась. Мама была непреклонна и даже склонялась к классической католической школе для девочек (брали верх её ирландские корни). Тогда я бросилась к папочке.

 - Папочка, неужели я всю свою молодость должна провести в душных классах, с чужими людьми и с наставниками, которые весь свой ум вычитали в книжках? Лучше я буду каждый день вести бортовой журнал и помогать тебе в расчетах. Я прочитаю все –все книжки на свете, я буду делать всё, что ты велишь, только, пожалуйста, не отдавай меня снова в школу!

 Или я была очень убедительна или у папы были на этот счет свои планы, но папа обнял меня за плечи и сказал:

 - Начинаются каникулы, деточка! Мы идем в Карибское море! Море капитана Колумба, капитана Флинта и Черной Бороды.

 - В Карибское?! – подхватила я. – Как здорово! А там нет пиратов?

 - Ну, если только немного, возле Гаити, усмехнулся папа.

 Маме не очень нравились папины планы. Карибское море  - часть разгульной жизни Ника, которую он вел до встречи с Гленн. К этому региону мама не шуточно ревновала моего отца, а он только подсмеивался:

 - Идешь по острову, видишь ребенка – непременно дай ему конфету. Может быть это твой сын.

 Тогда я ещё не понимала этих шуточек.

7. Карибы

 Папа объявил маме, что я пойду в школу только через год и сразу в среднюю. Мама по началу протестовала:

 - Как же Софи будет учиться?

 - Всё в порядке, - отвечал ей папа. -  Она будет учиться. Только не той ерунде, что преподают в школе. Она будет учиться Жизни.

 - Но ведь американское образование… - начала мама.

 - Поверь мне, Гленн, американское образование  не самое лучшее в мире. Я, слава Богу, учился во Франции и знания, что я получил в своей школе, глубже, шире и полнее тех, что может дать самая распрекрасная школа Америки. А тебе, Гленн?  Много ты знаний и умений получила в своей школе?

  - Я научилась там всему! – с вызовом ответила мама.

 - Так уж и всему? – хитро переспросил отец и,  обняв маму со спины, нежно  и не спеша поцеловал её в шею.

 Мама слабо пыталась возражать:

 - В школе меня научили читать  и писать. Я лучше всех решала задачи…

 Папа ворковал, не отрываясь от маминой шеи, скользя по ней губами:

 - А кого обманули на рынке в Неаполе? Кто неверно заполнил налоговую декларацию?

 - Этому в школе не учат!

 - Так ведь это и есть Жизнь! Глупо учить то, что никогда не пригодиться.

 Я не знаю, откуда у папы брались деньги, но у нас они водились. Иногда, правда, совсем немного. В такие времена мы ничего не покупали, питались тем, что выловим и ходили под парусом. В иные дни – мы активно закупали продукты, топливо и в каждом порту я ела мороженое. Нет ничего вкуснее, в самую оголтелую жару съесть стаканчик мороженого  или выпить молочного коктейля!  Оно перекатывается во рту, как самое восхитительное наслаждение! Папочка знал мою слабость и, если мы заходили в порт или причаливали к пристани большого шумного пляжа, я знала почти наверняка, что у нас есть деньги и мы пойдем и разыщем кафе или магазин. Папочка скажет, весело прищурившись: «Выбирай!» и я возьму самое-самое лучшее и буду облизывать его, обжигаясь холодом, перекатывать во рту и блаженно посасывать, урча от удовольствия.

 В такие моменты папочка смеялся и говорил, что меня надо было назвать Кэт, Китти – котенок. У него самого не было пристрастия в еде. 

 - Что у нас на обед? – спрашивал он, и что бы не ответила мама («рыба с рисом» или «ламинария с чесноком»), неизменно отвечал:

 - О! Это должно быть изумительно вкусно!

 Даже когда однажды у нас закончились запасы и пополнить их не было возможности (штормило и мы держались подальше от берега, усеянного рифами) – мама почти неделю готовила нам лепешки и мы ели их с консервированным тунцом. А когда тунец закончился и остались только лепешки, папа сказал:

 - Какое приятное разнообразие! Надо признаться, что тунец мне уже  изрядно надоел.

 По иронии, когда шторм утих, и мы направлялись к берегу, папа поймал огромного тунца.