Безликий бог - [6]

— О-о! Люди!

Кулл обернулся и увидел невысокого человека в сером плаще. Капюшон закрывал лицо, а с поднятых кверху рук упали рукава, обнажив тонкие запястья с вспухшими венами.

— Слушайте меня, посланника великого бога Лодра! Люди! Ваши боги стары и ничего не могут дать вам, кроме пустых обещаний, а древние храмы способны только собирать пожертвования для своих жрецов-побирушек. — Проповедник окинул быстрым цепким взглядом посетителей таверны, не переставая, однако, при этом завывать: — Пришла пора отказаться от бесполезных богов, освободиться от них. Новый бог Додр способен сделать вас счастливыми! Каждый, кто придет к нему, обретет небывалое могущество. Он станет свободным и сильным человеком, не будет терпеть ни от кого ни оскорблений, ни унижений. Он станет сам себе хозяином. Удача будет сопутствовать ему всю жизнь.

— Сдается мне, — прошипел Греттир, — что этот пришлый болтун сбрендил. Кулл! Как ты можешь слушать, как кто-то позволяет себе хулить наших небесных покровителей? Да и прочие боги не любят, когда их поминают грязные недоумки!

— Ты прав, Греттир. Хотя Хотат и в самом деле не балует своим детей вниманием, но он все равно отец нашего народа, и не какому-то заезжему вонючке-проповеднику рассуждать о наших богах.

— Заткнись, придурок! — крикнул кто-то.

Проповедник повернулся на крик, но, казалось, его глаза никого не видели, он смотрел куда-то в заоблачную даль, словно в этот миг лицезрел свое божество.

— Идите за мной! — завопил он, обращаясь к тем, кто сидел за ближайшим столом. — И вы познаете настоящее счастье общения с истинным богом. Да будут низвергнуты лживые твари, носящие имена богов, со своих неправедно занятых тронов. Ибо те, кто останется на стороне этих слабоумных, умрет страшной смертью!

— Еще немного, и я вышибу из него дух одним ударом кулака! — распалялся Греттир. — А потом заставлю просить прощения и приносить благодарственные жертвы Хотату. Вот подлец!

Но Кулл неожиданно остановил его:

— Послушай, дружище, даже если тебя тошнит от его слов, не торопись кидаться в драку. Он же просто сумасшедший. Что ты докажешь, прибив этого слабоумного?

— Разве Хотат настоящий бог? Единственное, на что его хватает, это клянчить приношения у этих убогих варваров — атлантов и тулийцев! — продолжал проповедник.

— Будь он хоть трижды умалишенным, я его убью! — зарычал Греттир.

Он вскочил, с грохотом отбросив тяжелую скамью, и, схватив свой огромный меч, двинулся на проповедника.

Жаркое пламя в очаге вспыхнуло особенно сильно, и на стене зашевелилась исполинская тень варвара.

Проповедник повернул голову в сторону Греттира. И опять его взгляд был устремлен куда-то вдаль, а лицо оставалось совершенно бесстрастным.

— Греттир! Оставь его в покое! — последний раз попытался Кулл урезонить своего старинного приятеля.

— Пойдем со мной, и великий Лодр сделает тебя счастливым, освободит из тенет Хотата, — выкрикнул проповедник, как будто не замечая оружия в руке Греттира.

— Послушай, ты, мышиная шкура! Ты еще не понял, что тебе следует заткнуться и убраться поскорее, не смущая добрых людей своим бредом?

Греттир все-таки попытался закончить дело мирно и ударил бедолагу плашмя мечом, подталкивая его к дверям. Но тот неожиданно извлек из складок серого плаща жезл длиной в локоть и ловко отпихнул клинок, невероятным образом умудрившись вогнать его в щель между половыми досками.

Варвар рассвирепел от неслыханной наглости и кинулся на проповедника, однако низкий потолок таверны явно мешал ему: ни размахнуться как следует, ни нанести удар в полную силу он не мог.

К тому же его противник стоял в узком проходе, и Греттиру приходилось ограничиваться колющими ударами.

Правда, и оружием проповедника нельзя было нанести какие-либо серьезные раны варвару, однако для защиты оно годилось как нельзя лучше. На жезле были вырезаны какие-то странные фигурки, которые задерживали клинок и не давали ему скользнуть к руке.

Однако Греттир был опытным воином, ему приходилось драться и не в таких условиях, и он весьма умело атаковал врага. Но и противник не собирался сдаваться так просто. В него словно вселился демон войны. Жезл мелькал в его руках с такой скоростью, что рябило в глазах. Более того, вестник Лодра стал переходить к нападению и нанес несколько чувствительных ударов Греттиру.

Кулл с нескрываемым интересом следил за поединком. Он прекрасно знал, на что способен его давний приятель, и его немало удивило то, какое отчаянное сопротивление тот встретил.

Было очевидно, что эта мышиная шкура может не только сотрясать воздух хулительными речами, но и на деле защищать своего Лодра. Остальные посетители тоже, забыв о своих делах, не на шутку увлеклись зрелищем и даже начали спорить, чем закончится драка, и делать ставки на победителя.

Оскорбления в адрес щуплого проповедника, поначалу звучавшие отовсюду, постепенно прекратились: многим стало ясно, что происходит нечто невероятное, а тощий болтун вовсе не так прост, каким показался вначале.

Греттир тоже почувствовал неладное, но не в его правилах было отступать. Подгадав момент, он быстро шагнул к противнику, намереваясь перерезать ему горло.