Бездна - [4]

Заметившие меня часовые, уже собрались у бруствера, видимо, готовили «гостинцы» для встречи гостя.

— Эй, кто там? Выйти на свет! И руки на виду держи!

Я последовал командам офицера, поравнялся с одним из солдат.

— Кто таков? Откуда?

Я молча расстегнул куртку и стащил капюшон. После продемонстрировал свой жетон, означающий, что я искатель этой зоны безопасности. Помятый и сонный, но уже знакомый часовой, все также настороженно и придирчиво изучил сначала мою физиономию, а затем предъявленный жетон. Затем объявил долгожданное:

«Все в порядке. Проходи!»

Я, молча кинул, и, натянув капюшон, побежал за ворота, стараясь как можно быстрее оказаться в тепле.

Зона безопасности № 21, находилась в жилых кварталах, прямо на стыке с бизнес-центром города. Военные отгородили укреплениями небольшой кусок мегаполиса, где поддерживали порядок. Собственно, нумерация здесь не имела никакого смысла, просто военные сразу после Катастрофы, еще пытаясь следовать приготовленным правительством на черный день директивам, вскрыло находящиеся в этом районе склады и организовали зону безопасности, методом тыка выбрав именно номер двадцать один. Были ли еще зоны безопасности? Кажется, были, но сведения о них доходили обрывочные и смутные, возможно и не существовало больше пристанищ человечества в этом городе, но люди слепо верили в лучшее. А что еще оставалось делать?

Началом Катастрофы стала война. По-крайней мере так говорили люди. Какая война, с кем и за что — уже не выяснишь. Военные иногда упоминали «оружие массового поражения», уничтожившее город, а возможно весь Мир. Но что это было за оружие, тоже оставалось не выясненным. Единственным напоминанием о себе, Война оставила Бездну — огромную пропасть, разделившую Мегаполис и весь остальной мир. Многие говорили, что именно она является последствием действия того самого оружия. Однако подействовало это оружие как-то странно. Люди просто забыли свое прошлое. Все, что было ранее. А потом, они стали пробуждаться в беспамятстве и стекаться в различные части города. Позже началось строительство поселений, из которых выжить смогло только «Зона безопасности № 21». Остальные растерзали Уличные войны за остатки припасов и предметы первой необходимости. И кто ж знал, что воевать когда-нибудь будут не за куски блестящего металла или плодородные почвы на далеких островах, а за простецкую краюшку хлеба или кусок мыла? Так от «островков цивилизации» остались одни пепелища, а небольшие группки чудом выживших попрятались по домам и подвалам, спасаясь от идущих по пятам людоедов и мародеров.

Скрипнула дверь, и я оказался в просторном зале, освещаемом тусклым светом ламп. Дом, милый дом! Первый этаж небольшой пятиэтажки занимала столовая или, как ее по-другому называли, бар. Уютное местечко. Жили тут исключительно искатели. Такая вот, иерархия. Самые везучие смогли выбить просторные комнаты наверху, тем, кому повезло меньше, приходили сюда продать найденное, получить паек, а заодно пропить лишнее.

— Здорово, Арт! Заявился? А я уж без тебя праздную!

— И тебе не хворать Джимми! — поздоровался я с мужиком в засаленной рубахе, что сидел у ближайшего ко входу столика. — А у тебя самый разгар праздника? — Я покосился на батарею бутылок, стоящих под столом.

— Ага! — Джим утер рукавом красный нос и приложился к бутылке «Баллантайса». Джимми являлся типичным и довольно простым трудягой, с повадками хронического алкоголика, который ради бутылки «огненной воды» был готов лезть в самое пекло и продавать собственную мать в рабство недругами. Наверное, Джимми и жил-то ради алкоголя, которого хоть и имелось у бармена довольно много, но стоил он бешеных денег. «Веселый» Джим пропивал все, что с потом и кровью добывал в рейдах. К счастью, с Джимом все же было, о чем поболтать, особенно когда от выпитого, у него начинал «развязываться» язык. Однако будучи моим соседом, Джимми приносил со своим языком больше вреда, чем пользы — по крайней мере пьяные куплеты песни о «Матушке-Америке», похоже, сочиненные им самим, мало походили на успокаивающую колыбельную. Тогда приходилась вставать со скрипучего матраса и идти в соседнюю квартирку, дабы успокоить гребанного певца раз и навсегда.

— Твое здоровье! — мой «любимый» сосед вскинул бутылку и залпом, огромными глотками, осушил емкость.

Я проследовал к стойке, за которой мирно дремал бармен. Посетителей почти не было, за исключением Джима и еще пары человек за дальним столом, потому царь и Бог этой столовой, позволил себе отдохнуть.

— Доброго утречка! Вот, посылка доставлена! — я с жеманной улыбкой, грубо швырнул мокрый рюкзак на стойку.

— Что за дерьмо? — протирая глаза, устало вопросил бармен.

— За это дерьмо вы, кажется, даете хавку! — напомнил я, вытряхивая содержимое на столешницу. Я заранее все сложил по отдельным пластиковым пакетам, поэтому почти ничего не высыпалось.

— За это я тебе дам полпайка… — лениво протянул бармен, даже не глядя на добычу.

— Целый Эрнест, целый! — я протянул ему пачку с аккумуляторными батареями. — Эти вещицы дорого стоят. Могу на сторону продать — больше дадут, — но у Бармена уже загорелись глаза от возбуждения. Он выдрал пачку из рук и пробормотал: — Черт с тобой! Бери целый! Я забираю себе… Паек возьмешь завтра!