Бездна Челленджера - [7]
В нескольких ярдах от нас матрос в синем комбинезоне вылезает на борт вороньего гнезда и прыгает, раскинув руки, навстречу верной смерти. Я не спускаю глаз с воды, но он исчез. Все собравшиеся вежливо аплодируют, а группа начинает играть «Оранжевое небо», хотя небо лиловое, как синяк.
— Почему вы все просто сидите? — кричу я. — Разве вы не видели, что случилось?
Мой собутыльник только руками разводит:
— Прыгуны совершают то, что совершают. Наше дело — похлопать в ладоши и почтить их память. — Он бросает взгляд за борт: — Здесь так высоко лететь, что даже не видно, как они расплющиваются. — Он залпом допивает коктейль: — Заплатил бы, чтобы на это поглядеть!
18. Загадочная пепельница
В школе никто не желает мне зла.
Я говорю себе это каждое утро после очередного выпуска новостей, где нет ничего про землетрясения в Китае. Я повторяю это, торопясь с урока на урок. Я напоминаю себе об этом, когда прохожу мимо парня, который хочет меня убить, но вряд ли знает, кто я такой.
— Ты делаешь из мухи слона, — сказал папа. Может, он и прав, но это значит, что все-таки была «муха». В минуты просветления мне хочется дать самому себе затрещину за то, что выдумал такую глупость. Что вы думаете о человеке, для которого желание себя поколотить — признак просветления?
— Тебе нужен внутренний центр, — сказала бы мама. Она по уши в медитациях и веганстве — видимо, потому, что ненавидит зарабатывать деньги тем, что вычищает кусочки мяса у людей между зубов.
С центровкой, однако, легче сказать, чем сделать. Это я понял, когда однажды сходил на урок лепки из глины. У учителя горшки выходили как-то сами собой, но на самом деле требовалась огромная точность и сноровка. Нужно вдавить шарик глины точно в центр гончарного круга, прижать его посередине большим пальцем и медленно, равномерно расплющивать. Каждый раз, когда я брался за дело, уже на этом этапе заготовка теряла равновесие и расползалась в разные стороны. От моих попыток что-то исправить становилось только хуже: края рвались, стенки проваливались вовнутрь, и очередная «загадочная пепельница», как называл мои потуги учитель, отправлялась обратно в ведро с глиной.
Что же происходит, когда твой мир теряет равновесие, а ты совершенно не умеешь возвращать его обратно? Остается только принять неравный бой и ждать, пока стенки провалятся и твоя жизнь станет одной большой загадочной пепельницей.
19. Заргон расплывается
Мы с друзьями, Максом и Шелби, иногда собираемся вместе по пятницам после школы. Мы верим, что пишем компьютерную игру, но это тянется уже два года безо всякого ощутимого прогресса. Наверно, дело в том, что каждый из нас постоянно совершенствуется в своей области и нам постоянно приходится начинать заново, потому что предыдущие наработки кажутся нам детскими и недостойными профессионалов.
Макс — наша движущая сила. Он сидит у меня дома гораздо дольше, чем мои родители готовы его терпеть, потому что, хотя он компьютерный гений, у него дома стоит никчемный кусок железа, который отключается, стоит лишь прошептать в метре от него слово «графика».
Шелби отвечает за сюжет.
— Кажется, я поняла, в чем проблема сюжета, — говорит она сегодня днем. Мы слышим это почти каждый раз, когда собираемся поработать над игрой. — По-моему, не надо давать персонажу столько биоинтегрированного оружия. А то каждая битва — просто огромное кровавое месиво, скукота полная.
— Что плохого в кровавом месиве? — недоумевает Макс. — Я лично его обожаю.
Шелби с мольбой смотрит на меня, но не на того напала.
— Если честно, мне оно тоже нравится. Наверно, это потому, что мы мальчики.
Подруга испепеляет меня взглядом и швыряет мне несколько страниц переработанных описаний персонажей:
— Просто нарисуй их и дай им доспехи попрочнее, чтобы не каждый удар был смертельным. Особенно позаботься о Заргоне, у меня на него большие планы.
Я раскрываю свой блокнот.
— Разве мы не обещали друг другу, что немедленно прекратим, если начнем разговаривать, как геймеры? По-моему, наша сегодняшняя беседа — прямое доказательство того, что этот момент настал.
— Я тебя умоляю! Момент настал еще год назад, — возражает Шелби. — Если ты настолько недоразвитый, что тебя волнует, как нас называют всякие идиоты, мы всегда можем найти другого художника.
Мне всегда нравилось, что Шелби говорит то, что думает. Нет, между нами не было и не будет ничего такого. Этот поезд не только ушел, но и сошел с рельсов где-то по дороге. Мы слишком друг друга ценим, чтобы начинать что-то плести. К тому же тройная дружба дает нам некоторые преимущества. Например, мы с Максом можем расспросить Шелби о девочках, которые нам нравятся, или рассказать что-нибудь про парней, которые нравятся ей. Эта схема слишком хорошо работает, чтобы что-то менять.
— Слушай, — продолжает Шелби, — это же не дело всей нашей жизни, а просто развлечение. Несколько дней в месяц можно себе позволить расслабиться. Не могу сказать, чтобы это как-то мешало мне жить.
— Да, — встревает Макс, — потому что тебе мешает жить множество других вещей.
Подруга толкает его так сильно, что беспроводная мышь вылетает у него из рук и летит через всю комнату.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Ник и Элли погибают в автомобильной катастрофе. После смерти они попадают в Страну затерянных душ — своего рода чистилище, находящееся между раем и адом. Ник доволен создавшимся положением, а Элли готова отдать буквально все, вплоть до собственного тела, лишь бы выбраться из странного места, в которое они попали.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.