Бездна Челленджера - [57]
Если я отвинчу его, что будет? Оторвать Каллиопу от корабля — значит утопить ее. Она сделана из меди, и пойдет ко дну, как камень. А если она не утонет? Вдруг она умеет плавать? Если я освобожу ее, возьмет ли она меня с собой? Или я поплыву дальше без нее?
— Поспеши, Кейден, — произносит Карлайл, — а то опоздаешь.
Наверху беснуются гребеньки, подо мной бушует море, а я поднимаю гаечный ключ и берусь за дело. Я давлю на него всем весом, и болт поддается. Я наваливаюсь сильнее и откручиваю его, пока он не падает к моим ногам.
Не успевает болт исчезнуть в темной воде, затопившей бак, как Каллиопа начинает высвобождать ноги из тесной дыры. Я почти вижу, как она отрывается от корабля, как будто рождаясь во второй раз. Сначала освобождаются бедра, потом колени — и вот она исчезает, оставляя за собой только отверстие размером с иллюминатор.
Я выглядываю в него: статуя не утонула, но и не плывет. Она бежит. Ее дух легче воздуха и медного тела, сильнее тяготения. Она бежит по воде! Из-за облаков выглядывает единственный солнечный луч и освещает Каллиопу. Ее ржавая, позеленевшая кожа отшелушивается, обнажая сияющую медь. Мне хочется плакать от счастья, но в это мгновение с корабля падает темная фигура, за ней еще одна, и еще… Гребеньки! Мгновение — и море уже кишит ими, как будто табун лошадей гонится за сияющей фигурой, исчезающей вдали.
«Мы пришли не за тобой. Но, если нужно, убьем и тебя».
Они охотились не за капитаном, а за статуей! Капитан должен был знать! Поэтому и приказал отвернуть ее от них подальше.
— Беги! — кричу я, хотя и знаю, что она меня не слышит. — Беги и не останавливайся!
Вот она уже похожа на крошечный всполох пламени на горизонте, а за ней льется поток гребеньков. Потом я вовсе теряю ее из виду и молюсь, чтобы ей хватило силы убежать.
Когда я вылезаю на палубу, буря уже утихла, будто кто-то щелкнул выключателем. Волны улеглись, облака начинают расходиться. Капитан стоит посреди корабля, скрестив руки и устремив на меня взгляд. Пустая глазница, кажется, тоже смотрит на меня.
— Меня протащат под килем? — спрашиваю я. — Или чего похуже?
— Тебе хватило наглости что-то у меня украсть! — отвечает он. Команда застывает в предвкушении приговора. — Ты набрался наглости, обокрал меня и спас нас всех! — Капитан хлопает меня по плечу: — Вот она, доблесть среди всеобщего ужаса!
К нему подходит штурман с косточкой в руках:
— Я нашел ее. Теперь я тоже герой? — Капитан молча забирает у него находку и вставляет обратно в глаз. Но повязку успело смыть волной. Глазницу больше нечем прикрыть.
— Разверни корабль, — приказывает капитан. — Мы снова держим путь на запад, Рулевой Кейден.
— Рулевой?
— Я только что повысил тебя в звании. Теперь нас ведет не ветер, — продолжает он. — Теперь это твоя забота.
134. По ту сторону стекла
Скай говорит мне, что Калли выписывают.
— Она в нашей комнате, собирает вещи, — произносит девочка, не отрываясь от пазла, на которым трудится уже целую вечность. Помнит ли она, что отдала мне детальку, и попросит ли ее назад? — Ты больше никогда ее не увидишь, бедняжка. — Кажется, Скай одновременно и жалеет меня, и злорадствует. — Жизнь — это сплошные страдания. Смирись.
Я не удостаиваю ее ответом и направляюсь прямо к комнате Калли. По дороге врезаюсь в Карлайла и по его сочувственному взгляду понимаю: это правда. Ее выписывают.
— Возьми, пригодится, — произносит терапевт и выдергивает розу из стоящей у стены цветочной композиции. Он протягивает мне цветок: — Поспеши, Кейден. А то опоздаешь.
В комнате Калли с родителями собирают ее немногочисленные пожитки. Я впервые вижу ее родителей. Когда они навещали ее, все трое забивались в уголок панорамного холла и тихо разговаривали, никого не пуская в свой тесный круг.
Увидев меня, Калли не улыбается. Похоже, ей больно меня видеть.
— Мам, пап, это Кейден, — говорит она родителям. Она что, собиралась уйти, не прощаясь? Или прощание настолько мучительно, что ей не хочется даже думать об этом?
С розой в руке я вдруг кажусь себе очень глупым. Поэтому я кладу цветок на кровать, а не вручаю его девочке.
— Привет, Кейден, — произносит ее отец с куда более заметным акцентом.
— Здравствуйте, — отвечаю я и снова обращаюсь к Калли: — Значит, тебя правда выписывают?
Вместо нее отвечает отец:
— Все документы уже подписаны. Сегодня наша дочь отправляется домой.
Несмотря на его попытки говорить за Калли, я обращаюсь к ней самой:
— Могла бы и предупредить меня.
— Я сама не знала до сегодняшнего утра. А потом все так завертелось…
У меня в голове все еще звучат слова Скай: «Ты больше никогда ее не увидишь». Я не согласен! Я выуживаю из мусорки мятый комок бумаги и прошу ручку у родителей Калли, потому что больше ее взять неоткуда.
Ее мать достает ручку из сумочки, и я пишу на клочке бумаги как можно разборчивее:
— Вот моя электронная почта. Пиши мне! — Здесь у нас нет доступа в интернет, но мои входящие никуда не денутся, если и когда я отсюда выберусь.
Калли берет бумажку и сжимает в кулаке, как сокровище. У нее на глазах слезы.
— Спасибо, Кейден!
— Может, и ты дашь мне свой адрес?
Девочка оглядывается на родителей. С ними она какая-то другая, такая подавленная, что я не знаю, что и думать.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Ник и Элли погибают в автомобильной катастрофе. После смерти они попадают в Страну затерянных душ — своего рода чистилище, находящееся между раем и адом. Ник доволен создавшимся положением, а Элли готова отдать буквально все, вплоть до собственного тела, лишь бы выбраться из странного места, в которое они попали.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.
В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.
«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.