Безбожно счастлив. Почему без религии нам жилось бы лучше - [22]

Шрифт
Интервал

«Да, потому-то я и говорю! – Он хлопает себя по голове ладонями и бежит рядом со мной. Подойдя к машине, он берет мою сумку, кладет ее в салоне сзади и открывает мне дверцу. – По дороге я расскажу вам еще кое-что о наших гостях, ладно? – Он глядит на мою руку. – Нервничаете?»

«Еще как!»

«Ах, право же, не стоит! Мне подобает сохранять нейтралитет, однако я скажу вам кое-что! – Он снова снимает свои темные очки и смотрит на меня в упор. – Трудно поверить, но, похоже, эти церковные братья – типы довольно неприятные!»

«Все так плохо?»

«Хуже некуда! Если вы меня спросите… – Он крутит указательным пальцем у виска. – Но вы сами себе представьте их образ; а главное – ни о чем не беспокойтесь, господин Мёллер! – Он слегка хлопает меня по плечу и снова надевает очки. – Поверьте мне: такие типы сами себя разоблачают! – Он улыбается, потом смотрит на меня оценивающе. – Но скажите-ка: серебристый пиджак – это обязательно?»

«Он серый! Разве он плохо смотрится? – Я оглядываю сам себя и приглаживаю ткань. – Я специально ходил в Н&М…»

«Господи! – Он поправляет мне лацкан и сморщивает нос. – И к этому – голубая рубашка? Похоже, вы собрались выступить сегодня в роли банкира?» – Приподняв брови, он смотрит на мою сумку. – А еще что-нибудь у вас есть с собой?»

«Я прихватил еще одну рубашку».

«Цвет?»

«Белая в полоску».

«Полосатая не пойдет. Что еще?» «Только моя рубашка с надписью “безбожно счастлив”».

«Да ну! – Он улыбается. – Покажите-ка! – Я даю ему рубашку, он держит ее перед собой и читает надпись с подзаголовком: – “Полноценная жизнь не нуждается в вере” – это же просто супер! Это же чистой воды сплошная провокация! Это мы берем! – Он вне себя от радости. – Ну а теперь поехали в наш замок…»



Несколько минут спустя в сгущающихся сумерках мы въезжаем по гравийной дороге в кованые стальные ворота и останавливаемся перед помпезно украшенным и ярко освещенным небольшим замком в стиле барокко, откуда и должно транслироваться ток-шоу. Я дышу себе на ладони, чтобы они не были мокрыми от волнения, делаю глубокий вдох, а после того, как я вылез из минивэна фольксвагена, я воспринимаю все так, словно это происходит в кино: ассистентка режиссера, которая вводит меня в замок и в мою роль, гримирует меня, пудрит мне кожу, затем множество рук, которые я должен пожать, закуски, которые мы можем есть за кулисами, лица двух священников, которые расхаживают в рясах и мантиях с такими нарочито огромными крестами на шеях, что я готов расхохотаться. Но сдерживаюсь.

«Привет, я Бенедикт, – внезапно предо мной вырастает очень худой парень, который сегодня явно отберет у меня звание самого молодого гостя. – Ты атеист, да?»

«Точнее сказать, я натуралист, но это слово многие понимают так, словно я на досуге все время расхаживаю голым. – Я косо усмехаюсь и мысленно призываю себя избежать подобных комментариев во время передачи. – Ну и атеист тоже. Я Филипп, привет!»

«Я Бенедикт, – повторяет он и откупоривает банку колы. – А во что верят натуралисты?»

«Ни во что; в этом суть натурализма».

«Но разве это не является тоже верой? – спрашивает он осторожно. – Верой в то, что ничего нет?»

«Нет, в то, что ничего нет, верят нигилисты. Натуралисты же просто не верят. Они не принимают на веру никаких утверждений, кто бы их ни высказал и кто бы ни сделал их непреложными. – Я вижу, как он хмурится, и прибегаю к формуле моего друга Михаэля Шмидта-Саломона. – Как натуралист, я исхожу из того, что все во вселенной происходит закономерно и что ни боги, ни иные сказочные существа в законы природы не вмешиваются».

«О’кей, это мне понятно! – Он кивает и улыбается. – И поэтому вы все время расхаживаете голыми?»

«Не-ет, не поэтому! – Мы смеемся, и один из пиевых братьев бросает на нас взгляд искоса. – А ты? – спрашиваю я Бенедикта. – Ты чем занимаешься?» «Я в таком случае тоже натуралист, хотя раньше я об этом не знал. – Он прокашливается. – И… жертва дурного обращения».

«Что-что?» – Я перестаю улыбаться.

«Когда я был маленьким, наш католический пастор подвергал меня сексуальному насилию».



«Вот дерьмо!» – вырывается у меня.

«Именно! – Он делает глоток колы и ждет, пока пиев брат отойдет подальше. – Хотя преступника и приговорили по закону, церковь просто переместила его в другой приход, где он безмятежно продолжал свои домогательства».

«Невероятно!»

«Да, как почти все в церкви. – Бенедикт пожимает плечами. – Но, к сожалению, там система и традиция».



«Всем добрый вечер! – внезапно слышим мы звонкий и спокойный голос какого-то необычайно дружелюбного пожилого господина. – От всей души приветствую вас всех в моей передаче! Прежде чем она начнется, я бы хотел, чтобы вы познакомились друг с другом. Прошу садиться».

Виланд Бакес указывает на круг стульев и садится после всех. Он по очереди представляет гостей: военного епископа и мюнстерского викарного епископа Франца-Йозефа Овербека, католического священника из братства Пия Андреаса Штайнера, уполномоченное лицо по делам культуры в Евангелической церкви Петру Бар, жертву насилия Бенедикта Трайбеля, председателя Ассоциации геев и лесбиянок Германии Акселя Хохрайна, безбожно счастливого Филиппа Мёллера и Илону Баумгартнер, которая много лет потратила на создание добровольной группы «тафель»


Рекомендуем почитать
Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ

В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.


2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее

Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.


Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.


Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности

Эта книга — первое современное научное объяснение веры в Бога, духовного опыта и приобщения к высшей реальности, мистических озарений, действия молитв, религиозных обращений, общения с духами, околосмертных видений, переживания выхода души из тела и других явлений, которые обычно связывают с божественным присутствием или действием сакральных сил. Мэтью Альпер — один из основателей нейротеологии, самой перспективной на сегодняшний день области научных исследований религиозной жизни, духовности и мистицизма.


Исповедь священника перед Церковью

Об этом человеке мало что известно широкой публике. Главное произведение его жизни ни разу не публиковалось за последнее столетие в полном виде, в то же время трудно сравнить с ним по мощи, смелости, силе выразительности какую-либо другую книгу, написанную о следовании за Христом в ХХ веке. Этот человек — архимандрит Спиридон (Кисляков), эта книга — «Исповедь священника перед Церковью». Анархист, бунтарь, чудак, бесстрашный миссионер, протопоп Аввакум ХХ века, мистик, нашедший на Первой мировой войне свой путь в Дамаск, обличитель, которого «после всего этого» пожалел и уберег патриарх Тихон… Забытое имя возвращается, великая книга о подлинной свободе во Христе выходит.


Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов

Увлекательная история литературных подделок в Древнем мире, написанная одним из самых известных в мире специалистов по Библии и раннему христианству. Почему авторами многих христианских евангелий, посланий, трактатов и откровений были совсем не те люди, которым их приписывают? Можно ли считать библейские тексты подделками? Зачем неизвестные христианские авторы сознательно обманывали своих будущих читателей? Как работали фальсификаторы раннехристианских текстов? «Великий обман» – это прекрасно изложенная, научно обоснованная, богатая фактами и примерами, драматическая история борьбы за истину.


Жизнь без бога

Как появились популярные представления о божественной сущности, высшем благе, вечных ценностях, бессмертной душе, истине, смысле и первопричине всех вещей; о чем мы говорим, когда говорим о духовной жизни, душе и Божьем промысле; почему религиозные представления — это знание ни о чем; что мы находим, когда начинаем искать Бога в мире и в истории; есть ли разница между истинно верующими и чудаковатыми поклонниками эксцентричных вещей; почему в религиозной жизни так много истерии и невежества, делает ли вера совершеннее человека и мир; почему политики так хорошо относятся к религии.