Безбашенные - [3]
Пиложуб склонился над Кэлом. Безжалостные красные глаза надсмотрщика оценивали его физическое состояние. Мог ли этот жалкий человек работать? Или он годился лишь для пыток и ритуального разрывания на куски в назидание остальным рабам? Густые полоски слюны срывались с челюсти орка и падали на лицо поверженного пленника. Горячее дыхание чудовища пахло блевотиной.
К горлу Кэла подкатила желчь. «Вот и все, — подумал он. — Вот как закончится моя жизнь». Он никогда не был истовым поклонником имперского вероучения. В юности, как и все парни и девушки в Империуме Человечества, он вместе с родителями посещал еженедельные службы и под ударами жалящей трости жреца обучался обязательным молитвам и гимнам. Но на самом деле он не верил в эти россказни. Бог-Император был для него старой легендой, почти ничем не отличавшейся от других подобных историй. Более того, он считал Императора куда менее значительным — легендой о мифе легенды. Однако, когда Пиложуб выпрямился и начал ревом подзывать ближайших тварей, приглашая позабавиться, Кэл обратил свои молитвы именно к нему — к великому и бесценному Богу-Императору: «Владыка всего человечества, Маяк во тьме, Хозяин Святой Терры и Галактики! Умоляю Тебя, даруй мне быструю смерть. Не дай мне страдать, как Давран и другие. Я грешен! Я не придерживался веры и знаю это. Но сей смиренной молитвой я взываю к Тебе и прошу о милости».
Он не ожидал ответа. Лишь ужас заставил его молиться. И то, что случилось дальше, было потрясающим примером тех чудесных совпадений, которые верующие люди часто причисляют к свидетельствам божественного начала. Кэлафран Крейдс не знал, что на дальней орбите прямо над ним уже расположились корабли Имперского Флота. Он не ведал, что высадка на планету была запланирована на этот день.
Перебирая в мыслях возможные варианты пыток, Пиложуб схватил пленника за руки. Одним рывком он поднял его в воздух. Ослабевшие ноги Кэла повисли над рассыпавшимися патронами и поверхностью скалы. Его хрупкие от голода кости трещали и ломались в железной хватке орка. Но он не кричал. Он даже не стонал от боли. Его взгляд был прикован к небу. И там Кэл видел чудный пламенеющий свет, проникающий сквозь слой густых облаков. Зарево выглядело таким ярким, что на него было больно смотреть. Однако Кэл не сводил глаз с небес. Слезы радости катились по его щекам. Неужели это правда? Да! Император действительно существует! Он услышал молитву и ответил на нее!
— Слава Императору! — прошептал истерзанный пленник.
Благодарность и облегчение, любовь и раскаяние — все эти чувства нахлынули на него. Он сделал глубокий вдох, наполнив легкие зловонным воздухом. Собрав оставшиеся силы, Кэл громко крикнул небесам:
— Императору — слава!
Изумленные зеленокожие тоже посмотрели вверх. Но они уже ничего не могли поделать. Алое пламя ударило в плато, очищая и омывая его, сметая орков и людей, словно их никогда и не было. Вскоре сотни имперских посадочных ботов приступили к спуску на поверхность.
Начиналась операция «Гроза».
Глава 1
Имперские космические корабли — массивные и богато украшенные, сравнимые размерами и причудливой красотой лишь с самыми огромными кафедральными соборами Святой Терры — парили в бесконечной темноте. Сорок дней назад они выскользнули из варпа и, разрезая хвостами сияющей плазмы орбиты других космических тел, приблизились к конечному пункту назначения. Их цель находилась внизу — на вращавшейся под ними планете, в мире, который ярко сиял в ослепительном свете свирепого солнца этой системы.
Голгофа была планетой, окутанной густыми удушливыми облаками красноватых, желтых и коричневых оттенков, которые, вращаясь и сливаясь вместе, походили на смесь из множества пролитых красок. В мемуарах тридцативосьмилетней давности, посвященных последней Голгофской войне, прославленный терранский гвардеец-поэт Клавир Майклос не зря называл красоту планеты зловещей. С высокой орбиты она действительно представляла собой великолепное зрелище, но ее прелесть маскировала под собой безжалостную природу, и поэтому Голгофа не являлась миром, дружелюбным к людям. Майклос навсегда остался на ней, попав в плен и погибнув под пытками орков. И не только он был отмечен подобной судьбой. Война потребовала многих затрат и обернулась ужасными бедствиями. Орки сметали все на своем пути. Даже комиссару Яррику, легендарному герою Армагеддона, не удалось переломить ход битвы. Он и горстка уцелевших гвардейцев покинули Голгофу с чувством горького поражения.
Это случилось почти сорок лет назад. Яррик, ныне седовласый старик, все еще сражался во славу Империума. Война с заклятым врагом, орочьим военачальником Газкуллом Маг Урук Тракой увлекла его назад к Армагеддону — миру, создавшему ему репутацию, в то время как Голгофа осталась в руках противника и темным несмываемым пятном омрачила послужной список прославленного комиссара.
Но почему же люди вернулись? Небольшой флот, паривший над оранжевой планетой, не обладал даже крохами той силы, что требовалась для захвата враждебного мира. Впрочем, на этот раз их миссия заключалась в ином. Там, внизу, помимо орков имелось нечто важное и потерянное в прошлой войне. Империум желал вернуть себе священную реликвию: могущественный символ, способный обратить вспять ход новой войны Яррика. Речь шла о «Крепости величия».
