Без жалости - [31]

Я не стала читать список с перечислением имущества, предназначавшегося брату, швырнула завещание на постель и задумалась.

Тот факт, что мой брат наследовал состояние отца, мог вызвать сильные подозрения на его счет у полиции. С другой стороны, уничтожить документ я не могла — слишком ценная это была бумага, и брат, я знала, никогда бы мне этого не простил. Что же делать? Прятать завещание у себя в комнате до тех пор, пока не будет найден убийца? Но здесь его мог найти поселившийся у нас Винсент. Или же его могла выкрасть Эми. Я решила до поры до времени носить документ при себе, положив в карман, хотя это было все равно что носить при себе гранату, которая могла взорваться и поранить всех нас.

На кухне Райан мыл посуду, а бабушка вытирала со стола.

— Винсент хочет с тобой поговорить, — сообщила я Райану.

— О чем это? — спросил брат, не поднимая глаз.

— Он сказал, что вам обязательно надо переговорить до того, как он начнет давать показания полиции.

Тарелка, которую мыл брат, выскользнула из его пальцев и плюхнулась в воду.

— Не понимаю, на что он намекает, — пробормотал он, — но думаю, лучше все-таки пойти к нему и все выяснить.

— Зачем тебе… — начала было бабушка, но потом увидела мое лицо и замолчала.

— Не волнуйся, бабуля, — сказал Райан. — Я только схожу к нему и узнаю, что он хочет. Бретт, можешь домыть за меня посуду?

— Конечно, — сказала я, принимая из его рук мокрую губку.

Райан вытер руки и вышел из кухни.

Я чувствовала, как копилось беспокойство в душе у бабушки. Чтобы занять чем-нибудь руки, она принялась оттирать какое-то пятнышко на столешнице. Я отобрала у нее тряпку.

— Отдай, я сама сделаю. И перестань ты так волноваться — наживешь себе язву желудка.

Бабушка, сжав губы в нитку, посмотрела на меня в упор.

— Когда я думаю об этом человеке, меня охватывает ужасное чувство.

— Расслабься, — сказала я, по-дружески толкая бабку плечом. — Как-нибудь мы из этой передряги выберемся. Если он тебе не нравится, держись от него подальше. А завтра утром мы его отсюда сплавим.

Бабушка покорно, как дитя, кивнула и вышла из кухни. В этот момент она показалась мне совсем старой и хрупкой, как статуэтка из старинного фарфора. Руки у нее безвольно висели вдоль тела, да и сама она сразу как-то ссутулилась.

Как только она скрылась в своей комнате и захлопнула дверь, я швырнула губку в мойку и на цыпочках поднялась к себе.

«Хватит с меня тайн, — решила я. — Я сыта ими по горло».

Я залезла в кладовку и, осторожно перекладывая с места на место коробки со старой обувью и прочим хламом, добралась до стены, которая была общей с комнатой Винсента. Мой старый саквояж с медицинскими инструментами лежал на том же месте, что и прежде. Сквозь тонкую фанерную стену с облупившейся штукатуркой до меня доносились приглушенные звуки. Я открыла саквояж, вынула стетоскоп, воткнула трубочки в уши и приложила диск к стене.

Звук сразу стал на удивление чистым.

— Присаживайтесь, — сказал Винсент.

Послышался скрип кроватных пружин. Снова заговорил Винсент:

— Вы ведь видели Эдварда, не так ли? В прошлый вторник — незадолго до того, как он умер.

— Да, — сказал Райан.

— Вы можете мне сказать, о чем вы с ним тогда толковали?

Райан говорил громким голосом. Казалось, он в чем-то хотел убедить своего собеседника.

— Он хотел к нам переехать. Он хотел умереть здесь, на ферме.

В сердце у меня болезненно кольнуло, а на глаза навернулись слезы. Заявление Райана вызвало у меня в душе настоящее смятение.

Снова заскрипели пружины: Винсент, должно быть, тоже присел на кровать — рядом с Райаном.

— Вот сукин сын, — пробормотал Винсент.

— Прошу меня извинить, — сказал Райан, — но из того, что я слышал от отца о ваших отношениях, между вами все было далеко не столь безоблачно, как вы пытаетесь показать.

Последовала минутная пауза, потом снова послышался голос Винсента:

— А вы знаете, что очень на него похожи? Конечно, вы молодой, здоровый человек, вы, наконец, более интересный мужчина, чем Эдвард, но несомненно одно: вы его сын.

Опять возникла пауза. На этот раз более продолжительная.

— Я, между прочим, чист. У меня нет СПИДа. Я не спал с вашим отцом на протяжении многих лет.

«Бог мой! — подумала я. — Неужели он пытается строить куры Райану?»

Заговорил Райан:

— Не надо, не делайте так больше.

— Извините. Я позволил себе вольность по той лишь причине, что вы очень на него похожи. Вернее, похожи на того Эдварда, каким он когда-то был. Вы очень красивый молодой человек, Райан.

— Оставьте меня, прошу вас, — сказал мой брат, — я не могу заниматься этим с вами.

— Если разобраться, я старше вас всего на семь лет… Между прочим, у вас очень красивые волосы. У вашего отца тоже были красивые волосы — на ощупь как шелк.

— Нет! — вскричал Райан.

Заскрипели пружины — кто-то поднялся с кровати.

— Не возражаете, если я закурю? — спросил Винсент. Дыхание у него участилось. Казалось, ему отчего-то стало трудно дышать. Послышался щелчок зажигалки. — Итак, что же вы ответили Эдварду?

Голос у Райана стал хрипловатым и прерывистым. Определенно, он злился.

— Я не хотел, чтобы он сюда приезжал. Я сказал ему, чтобы он возвращался к вам. Сказал, что никто из наших не согласится, чтобы он жил на ферме. Бретт тогда даже не знала, что он жив.