Без вопросов и сожаления - [2]

— Ты же не предлагаешь мне убивать? — Брюс попытался засмеяться, но смех вышел сухим и неестественным.

— А почему нет? — ответил Тим невозмутимым тоном, глядя прямо в глаза своему собеседнику.

— Послушай, — продолжил он, — это хорошие деньги. От тебя больше ничего не требуется. Нажал на курок — и свободен. Все будет происходить в специальном месте. Никто ничего не узнает, ты не попадешь в тюрьму.

— Но ведь это убийство? Как ты можешь так спокойно мне об этом говорить? Скажи мне, что это шутка!

— Я совершенно серьезно. Убийство… да, это то, что я предлагаю. Но скажи-ка мне, милый друг, а что ты делал до нашей встречи? Вернее, что ты собирался сделать с дамой в беленькой шубке?

— Я? — Брюс сглотнул. — Ничего я не собирался сделать. Я просто смотрел.

— Ты шел за ней, прячась и выжидая хорошего шанса для нападения.

— Это никто не докажет! Я ничего не сделал! — запротестовал Брюс слишком громко. Потом огляделся и продолжил почти шепотом:

— Даже если я и собирался позаимствовать у нее телефон или шубку, я не стал бы ее убивать.

— Правда? Даже после того, как она увидела твое лицо?

— Я сразу передумал грабить ее.

— Нет. Будь до конца честным с собой и со мной. Ты остановился. Ты не пошел прочь, ты раздумывал, что сделать дальше. Разве нет? Ты почти решился и через пару минут уже сдавливал бы ее горло в том темном переулке, если бы не появилась машина.

— Я бы не стал, — возразил Брюс, но в его голосе не было уверенности.

— Хорошо, — кивнул Тим и откинулся на спинку стула. — Может, и не стал бы. Сегодня. Но придет завтра, а дела твои будут еще хуже. Потом будет послезавтра, которое, наконец, доведет тебя до отчаянного шага. Сколько времени тебе потребуется? Ты уверен, что никогда не пойдешь на убийство? Даже когда ты и твои родные будут умирать от голода, ты не сможешь пересилить себя? Будешь погибать по-христиански, а богачи будут проходить мимо, радуясь жизни и даже не глядя в твою сторону?

Брюс удивлялся, откуда этот человек так много про него знает. Он смотрел на свои руки и ничего не отвечал.

— Пойми, от тебя не зависит, будут жить эти люди или нет. Они уже приговорены. Ты — всего лишь орудие. Если ты не будешь этого делать, кто-то другой возьмется за работу. Ты никого не спасешь: ни их, ни себя, ни свою семью.

— Это преступники? — с надеждой в голосе спросил Брюс.

— Я бы мог ответить: "Да", чтобы успокоить твою совесть, но это не так. Ты и сам понимаешь.

— Кто они?

— Для тебя — просто работа. Нажимай на курок и ни о чем не спрашивай. Работа должна выполняться без вопросов и сожалений.

Тим достал из кошелька несколько крупных купюр и показал их Брюсу.

— Я не буду требовать ответа сегодня. Подумай. Если решишься, завтра я буду ждать тебя около этого бара в семь вечера. Не придешь — дело твое. Любой выбор должен быть осмысленным и таким, чтобы не пришлось о нем жалеть. Тебе, конечно, придется пойти наперекор своей совести, но где гарантия, что жизнь не толкнет тебя на это? Убьешь на улице — возьмешь немного барахла жертвы и загремишь в тюрьму. Будешь убивать для меня — получишь деньги, сможешь устроить свою жизнь и не переживать о том, что тебя поймают.

Тим подозвал официанта, расплатился, кивнул на прощание Брюсу и ушел, оставив его в тяжелых размышлениях. Он понимал, что пути назад не будет. Ему предлагалось ступить на темную тернистую тропинку, в конце которой он, однако, отчетливо видел свой домик, в которой он, его жена и сын сидят за праздничным столом.

Кира… Он любил свою жену, но с тех пор, как его сократили с завода, отношения не ладились. Он не мог найти работу, начал пить, тратя на дешевое пойло гроши, которые зарабатывала жена, убирая чужие дома. В конце концов, она выгнала его из квартиры, и он уже несколько недель вел жизнь бездомного бродяги.

С деньгами он сможет вернуться и начать все сначала. Сможет подарить сыну велосипед, повести его в кафе-мороженое, отправить учиться в хорошую школу. Брюс вспомнил, как соседских детей забирала полиция за то, что они убили какого-то старика и забрали у него телефон. Его передернуло. Он не хотел такого будущего для своего сына. Лучше уж он сам… А если Тим наврал и его посадят… он хотя бы попытается.

Его размышления прервал официант, заявив, что заведение закрывается. Брюс встал и неторопливо вышел на улицу. На лицо тут же посыпались мелкие капли холодного осеннего дождя, а пронизывающий ветер обрадовался новой жертве и принялся трепать его мятый поношенный плащ. Но на полный желудок переносить плохую погоду гораздо легче, так что Брюс втянул голову в плечи и поспешил в свое временное убежище.

На следующий день он пришел к бару в седьмом часу и встал за углом дома напротив, ожидая, когда появится Тим. Он хотел понаблюдать за ним, узнать, на чем тот приехал, с какой стороны и есть ли у него компаньоны. Вообще он и пришел пораньше именно для этого.

— Я вижу, ты меня ждешь, — голос Тима раздался сзади, и, как и вчера, Брюс от неожиданности чуть не подпрыгнул.

— Жду.

— Хорошо, иди за мной.

Они прошли несколько грязных переулков, потом сели в такси. Тим, ни слова не говоря, протянул водителю бумажку с адресом, и вскоре машина остановилась у обшарпанного многоэтажного дома.