Без ветра листья не шелестят - [7]
— Скажи, Азада, — неожиданно весело подмигнула ей Сахро, — а этот лейтенант милиции парень ничего, а?
— Не знаю, апа.
— А мне так сдается — ничего! Высокий, стройный. И красивый! Нос, как у орла, с горбинкой... Эх, везет же некоторым женщинам! Ну почему аллах не дал мне такого мужа?! Я бы... я бы его рабой была. Во всяком случае, мне он понравился, этот парень. Слушай, а может, мне завести с ним роман, а?
— Воля ваша, Сахро-апа, — ответила Азада холодно, — только зря вы муаллима обижаете. И унижаете. Не заслужил он этого.
— Ну, это наше семейное дело, милая, — нахмурилась Сахро. — Каждый живет так, как ему удобнее. — Потом изобразила беспечную улыбку на лице: — Не думай об этом, Азадахон, перемелется — мука будет. У нас с Улашем-ака иногда бывают размолвки, но потом все приходит в норму...
«Приходит в норму у вас лично, наверное, Сахро-апа, — подумала Азада, — а у муаллима!.. Так ли уж бесследно для него все это проходит?»
Азада покачала осуждающе головой, стала прощаться.
— До свидания, апа.
— До свидания!
«Девушка права, — думала Сахро, — зря я при ней так с мужем обошлась. Ведь это ее учитель. Что Азада теперь обо мне думать станет? Ну, с другой стороны, почему Улаш-ака появился перед девушкой в таком неприглядном виде? Мог ведь переодеться! Тьфу! Живот висит, точно вымя у тощей коровы! Волосы какие-то масляные. Ладно, я с ним об этом еще поговорю. А Азада... ей нужно как-то поделикатнее объяснить, чтобы не думала, что я изверг какой...»
V
Вообще-то секретарь парткома Мурад Ярматов родом из соседней области, но живет он так давно в «Чинаре», что все жители кишлака считают его местным. Сюда он приехал лет двадцать назад после окончания Ташкентского университета учителем математики. Здесь и женился, вступил в партию. Постепенно поднимался по служебной лестнице, был завучем, заместителем директора школы по воспитанию. А последние четыре года возглавляет партийную организацию совхоза. «Таким же, как этот лейтенант, я приехал в «Чинар», — думал Ярматов, сидя рядом с Акрамовым, — вот уже называют меня партком-бобо[20] или Мурад-ака! Время летит, черт возьми, летит!»
— Ну, рады вашему прибытию, Захидбай, — сказал он Акрамову, когда девушки ушли.
— Спасибо, Мурад-ака.
— Ждали вас рано утром. А потом разъехались по отделениям, решив, что вас какое-то важное дело задержало. Давно уже в кишлаке?
— В начале первого приехал.
— У родника нашего отдыхали?
— Нет, знакомился с кишлаком.
— Ничего особенного, горный кишлак. Таких много в отрогах Гиссара и Байсун-тау разбросано.
— А вот чинар такой все же единственный. Так ведь?
— Верно. Такого дерева, пожалуй, нигде и в республике нет. Вы партийный человек, Захид Акрамович?
— Пока кандидат.
— Отлично. Молодые, грамотные коммунисты нам очень нужны. Не взыщите, если мы вас поручениями, как говорится, под завязку нагрузим!
— Пожалуйста, Мурад-ака. Участок, как предупредили меня, спокойный, должен же я чем-то заниматься!
— Да-а, спокойно тут. Ни краж, ни хулиганства. Народ здесь добрый, честный. Правда, иногда случаются ЧП, но так редко и по таким пустякам, что и говорить о них не стоит. В этом покойного Саита-ака заслуга большая.
— Я много слышал о нем.
— Душевный был человек, — задумчиво проговорил Ярматов. — Но иным на этой должности и быть-то нельзя, вот какая штука. Люди доверяют милиции, несут ей свои печали и тревоги. Разве можно пускать в милицию черствых, злых? При всем том Саит-ака был принципиальным человеком, мне покоя не давал.
— Да ведь и у вас должность такая, что люди к вам и с горем, и с радостью идут, Мурад-ака.
— В этом смысле у нас с вами работа одинаковая, Захид Акрамович.
— Что же волновало Саита-ака больше всего? — спросил Захид.
— Как ни парадоксально — благополучие чабанов.
— Выступал против?
— Против чего?
— Благополучия.
— Я бы не сказал. Просто его возмущало то, что система материального стимулирования труда чабанов оставляет лазейки для всевозможных махинаций. Верно, в чем-то Саит-ака был прав, но, с другой стороны... Грязь можно найти даже в кристально чистом ключе, все зависит от нас. В кабинете своем были уже?
— Успеется...
— Идемте. До планерки время еще есть, мы вполне успеем побывать там.
Кабинет участкового уполномоченного расположен в правом крыле здания сельского Совета. В окно открывается вид на площадь. Мебели немного, да и та вся старая, ветхая, особенно диван у дальней стены.
— Здесь у вас несколько убого, — заметил Ярматов. Захид подумал о том же. — Саит-ака не обращался к нам по этому вопросу. Но надо дело поправить. Кажется, на складе остался еще одни кабинетный гарнитур, отдадим его вам.
...Над кишлаком опустился вечер. Когда Ярматов и Захид пришли в контору совхоза, в кабинете директора уже находились директор Ульмас Муминов и председатель сельсовета Хадича Бердыева. Захид познакомился с ними, сел за стол. Ульмас-ака был настоящим богатырем, над столом возвышался, точно гора. Хадича-апа рядом с ним казалась хрупкой, маленькой.
— Парень он холостой, — сказал о Захиде Ярматов, — так что пока мы достроим дом, сможет пожить в гостинице.
— А мы его тут женим, — сказала Бердыева таким тоном, словно продиктовала пункт решения исполкома. — Невест в «Чинаре» достаточно, и все словно пери!
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Азад Авликулов — писатель из Сурхандарьи, впервые предстает перед читателем как романист. «Трое из Кайнар-булака» — это роман о трех поколениях одной узбекской семьи от первых лет революции до наших дней.
В сборник «Провинциальные детективы» вошли три остросюжетные произведения, в которых исследуются различные сферы нашей бурной, противоречивой жизни. Авторов интересует не только традиционный для популярного жанра вопрос: «Кто стрелял?» Они стремятся проникнуть в глубины человеческих взаимоотношений, раскрыть тайные пружины, своеобразную, сугубо «провинциальную» подоплеку преступлений. Ю. Иваниченко «Мертвые молчат»; А. Царинский «Алмазная пыльца»; Е. Филимонов «Муравьиный лев».
«– Вот скажи: ты совсем дурак?В ответ молчание.– Зачем ты это сделал, а?В ответ молчание.– Чего ты молчишь?– Не надо так орать. По утрам я пью таблетки, и глухота почти прошла.– Ты знаешь, что Кремль – это режимный объект?– Знаю.– А чего ты туда полез?..».
«У диспетчера метрополитена Симахина были погрызенные ногти. Он обкусывал их так коротко, что даже и назвать ногтями их было сложно. Так, тоненькие, едва заметные полоски на самых кончиках пальцев.В то утро диспетчер пришел на место, как обычно, в пять утра, а в 5:15, согласно строгой должностной инструкции, уже сидел перед мониторами. Мониторов было много, ими была увешена вся стена их диспетчерского пункта: пять в ширину, четыре в высоту. Всего получалось двадцать экранов. На каждом из которых Симахин видел один из узловых пунктов вверенного ему участка метрополитена…».
В центре внимания романа «Убийца из Квартала красных фонарей» — скандал в самом известном среди иностранных туристов районе Амстердама. Серия убийств среди обитательниц квартала Красных фонарей начинается с обнаружения трупа «заслуженной жрицы любви» Толстухи Сони, которую знакомые считают по-своему порядочной женщиной. За расследование берется инспектор Декок…
Осень, Стокгольмский архипелаг. Женский квартет «Фуриозо» собирается на острове Свальшер, чтобы записать новый альбом. Лучшая скрипачка из-за травмы вынуждена в последний момент искать себе замену. Она приглашает принять участие в записи давнего друга — прославленного музыканта Рауля Либескинда.Хотя ее выбор радует далеко не всех, никто не предполагает, что вскоре на тихом острове зазвучит роковое крещендо страсти, а в прибрежных водах найдут труп одного из участников «Фуриозо». Стокгольмские детективы понимают, что распутать клубок старых обид и новых связей будет нелегко…«Фуриозо» — современная интерпретация классической детективной драмы в духе Агаты Кристи.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…