Без вести пропавшие - [29]

Выслушав меня, работник прокуратуры невольно заулыбался.

— Я что-то сказал не так, — спросил я его, — что вызвало у вас смех?

— Сколько времени ты работаешь в розыске? — в свою очередь спросил он меня.

— Три месяца, — ответил я ему, — однако, какое это имеет отношение к моей просьбе?

— Слушай, Абрамов! Запомни раз и навсегда, нет трупа — нет убийства. Ты понял меня? Сейчас ты наехал на Ильясова, и он тебе дал такие показания, а завтра, он одумается и скажет, что оговорил Серова и себя заодно. Что ты тогда будешь делать?

— Ну и что мне теперь делать? — поинтересовался я у него.

— Искать трупы пропавших девчонок или самого Серова. Найдёшь его, расколешь, узнаешь от него, куда он спрятал их трупы, вот тогда и будет возбуждено уголовное дело.

— Понятно, — произнёс я, — спасибо за науку.

Я взял с его стола розыскное дело и молча направился обратно в МВД. Всю дорогу до министерства я шёл, возмущаясь действиями сотрудников прокуратуры.

— Нормально устроились, — думал я про себя, — найди им трупы, расколи преступника, а лишь затем они соизволят возбудить уголовное дело и приступить к работе. При этом они ещё будут смотреть, каким образом ты получил эти показания. Чуть что, и сам сядешь на лавку подсудимых рядом с убийцей.

Подавленный произошедшим отказом, я вошёл в кабинет и молча сел на стул.

— Ну как, возбудил уголовное дело? — ехидно спросил меня Козин.

— Пока нет. Вот найду Серова, тогда точно возбужу, — ответил я ему.

— Ты над ним не смейся, Валера. Он молодец, — поддержал меня Валеев. — Ты бы видел, как здорово он развалил этого Ильясова. Не каждый так может блефовать, как он. А то, что не возбудили уголовное дело, это чепуха. Это я специально направил его в прокуратуру, чтобы он наглядно увидел всю эту процедуру.

Он ободряюще посмотрел на меня и похлопал меня по плечу.

— Теперь ты, наверное, хорошо усвоил, что слова к делу не пришьёшь. Нет трупа — нет убийства. Ни одно уголовное дело не пройдёт через суд без этих доказательств. Даже если у тебя будет информация, что убийца сжёг труп, ты обязательно должен отыскать в золе хоть маленький фрагмент кости, чтобы доказать, что он действительно убил и сжёг тело покойного.

— Спасибо за науку, — обиженно произнёс я, — можно было бы и не гонять меня в прокуратуру, не выставлять меня там круглым идиотом.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — в ответ на мою реплику произнёс Валеев. — За одного битого, двух небитых дают.

Я встал из-за стола и направился к ребятам из первого отделения.

— Слушай, Глеб, мне нужны бланки заданий на проведение наружного наблюдения. Хочу повесить хвост за одной женщиной. Она сейчас в интересном положении, и судя по объёму её живота, должна будет родить со дня на день.

— Ты хочешь, чтобы за ней наблюдали и в роддоме? — с улыбкой произнёс Глеб. — Извини, но их в операционную не пустят.

— Нет, я просто рассчитываю, что её муж, узнав о рождении у него ребёнка, обязательно захочет её увидеть, и придёт к ней в больницу.

Глеб порылся в папке и достал оттуда бланк.

— Бери. Будешь готовить задание, смотри, не испорти. Сам знаешь, это бланки строгой отчётности и они все пронумерованные.

— Понял. Не нужно меня учить. Постараюсь не испортить, — ответил я ему и, взяв в руки бланк, направился к себе в кабинет.

Минут тридцать у меня ушло на подготовку задания. Закончив писать, я протянул бланк Валееву и попросил его подписать у начальника управления уголовного розыска.

— А что ты сам не можешь к нему сходить и подписать, — спросил он меня, — или считаешь, что у меня это получится лучше?

— Но Вы же начальник отделения? — удивлённо произнёс я. — Вот Козин, в отличие от Вас, запрещал нам общаться с руководством, минуя себя.

— У каждого свои причуды. Иди сам и подписывай, — коротко бросил он мне. — Считай, что я тебе дал поручение.

— А это ничего, что я пойду сам? Может, Вы снова решили устроить мне курсы молодого бойца?

— Я же сказал, иди, значит иди, — снова произнёс он, — а я почитаю газету. Приучайся сам решать свои проблемы. Здесь не детский садик, и горшки с мочой каждый выносит за собой сам.

Взяв в руки бланк, я направился в кабинет начальника управления.

* * *

Костин стоял у окна с телефонной трубкой в руках и с кем-то разговаривал по телефону. Заметив меня, Юрий Васильевич махнул мне рукой, давая понять, что я могу зайти к нему в кабинет. Я осторожно вошёл и присел на стул, стоявший у стены. Закончив разговаривать по телефону, он положил трубку и, взглянув на меня, спросил:

— Что у тебя, Абрамов?

— Я бы хотел подписать у Вас задание на наружное наблюдение, Юрий Васильевич.

— И за кем ты решил понаблюдать? — поинтересовался он.

— За женой подозреваемого Серова, — коротко ответил я. — Вам, наверное, уже доложил мой начальник отделения о том, что мне удалось развалить друга Серова, некоего Ильясова. Тот рассказал мне о том, что около двух недель назад к нему обратился с просьбой Серов, чтобы он помог ему перепрятать трупы двух девушек, которых тот убил.

У Костина от удивления выгнулись дугой брови.

— Погоди, погоди, Абрамов, — произнёс он, — ты ничего случайно не путаешь?

— Нет, Юрий Васильевич, — в ответ произнёс я, — явка с повинной Ильясова лежит у меня на столе.