Без Веры... - [19]

— Ну, ладно… — кивнул я зеркалу, в котором отразился тощий мальчишка с бледным, но решительным лицом. Следующие полчаса я пытался втиснуть в это тело навыки рукопашного боя, но получалось неважно.

Уклон, нырок, локтевая защита, стопорящий удар ногой… и он же, но с другого ракурса. И снова, и снова, и снова…

Медленно, очень медленно, едва ли не гипнотизируя сам себя в попытках втиснуть, впихнуть в тщедушное тельце навыки, на отработку которых в нормальной ситуации уходит несколько недель в режиме нон-стоп. Я прекрасно понимаю, что и как надо делать, но тело… тело никак не хочет уразуметь.

Сюда же добавились неожиданные проблемы перехода из одного тела в другое. Привыкнув, что габаритами и физической силой превосхожу подавляющее большинство противников, я и действовал соответственно. Много чисто силовых решений, которые в нынешней тушке напрочь противопоказаны.

Когда в замке заскрежетал ключ, я быстро вернулся в свою комнату, улёгшись на кровать. Минутой позже Фрося проинспектировала меня, привнеся с собой запах москательной лавки, и… не поручусь, но кажется — запах секса.

Спрятав удовлетворённую улыбку, мысленно потёр руки. Не показалось!

— Фрося! — кричу, выйдя в зал, — Я мыться собрался!

— Вот ещё, Алексей Юрьевич, — зазудела та недовольно, — одни траты от вас!

— Доктор велел, — выложил я из рукава козырь, смущённо улыбаясь и как бы стесняясь, что затрудняю служанку работой. Фыркнув, та ушла на кухню за дровами, и через несколько минут титан в ванной комнате загудел, нагреваясь.

Повесив полотенце и чистую одежду на крючки, я медленно разделся и по шею погрузился в горячую воду, раскинув руки по бортикам чугунно ванны. Ноги не достают противоположной стенки… и только сейчас до меня дошло, какой же я на самом деле маленький!

Двенадцать, пусть даже почти тринадцать лет — да в эпоху, когда об акслерации не слышали, а средний рост был заметно пониже, это… мало. Точно не помню, но явно меньше ста сорока сантиметров.

— Н-да… — досадливо заключил я, окончательно распрощавшись с былыми богатырскими статями и пытаясь примириться с унылой действительностью. Отмокнув несколько минут, намылился и встал, проводив взглядом таракана, выползшего совершить моцион на кафельную стену над умывальником. Пробку из ванной я вытаскивал зачем-то ногой, потратив на это немало времени, и только затем ополоснулся под душем.

На выходе из ванной Фрося всячески показала, как тяжело ей далась растопка титана, и какой я безжалостный эксплуататор. Практически коварный тиран!

" — Ничего, — мысленно пообещал я служанке, — скоро моя тирания закончится, и мы расстанемся!"

В тот вечер папенька торжественно открыл книжный шкаф, и Свет Божий увидели мои учебники и тетради.

— Илларион Фёдорович с этого дня разрешил, — сказал он, обдав меня запахом табака и алкоголя, и вручая стопку лично в руки, слегка придержав её и выразительно глянув в глаза. Почему он решил обставить это торжественно… Впрочем, действия алкоголиков и наркоманов не всегда стоит даже пытаться понять.

Семейный ужин не задался, но собственно — как и всегда, когда на нём присутствует папенька. Обедаем мы в гостиной, размеры которой отнюдь не велики, так и что и за столом может поместиться не более полудюжины человек, да притом локоть к локтю.

Для четверых места хватает, но… Юрий Сергеевич изволит смердеть. Неизменный запах алкоголя, перегара, табака, больных зубов и нездорового от излишеств желудка окутывает сперва его, а потом и всех нас удушливым ядовитым облаком.

На работе он употребляет мятные пастилки, а дома, по его разумению, это не обязательно. Говорить об этом… я даже не пытаюсь, а Люба иногда заводит безнадёжные разговоры, но господин Пыжов изволит обижаться и несколько дней демонстрировать своё неудовольствие.

— Кхе! — солидно кашлянул папенька, не прикрываясь рукой, — Кхе-кхе…

Поковырявшись без особой охоты в тарелке, папенька потянулся к графинчику и налил себе стопочку. Выдохнул… выпил, задержал дыхание и снова выдохнул.

… мы трое дружно задержали дыхание.

— Хороша! — благодушно сказал он, улыбаясь в усы и показывая дрянные зубы. Хм… для его утробы, мне кажется, всё хорошо! Всё, что горит, льётся и пьётся.

Из-за стола мы встали так быстро, как только позволили правила приличия, даже чуть раньше. Впрочем, как и почти всегда, когда обедаем с отцом.

… по комнатам расходились, не оглядываясь друг на друга. Такая вот у нас ячейка общества. Дворянское гнездо.

***

Женская гимназия в доме Кошелева на Мясницкой, в которой учатся сёстры, не слишком близко от нашей квартиры, и в непогоду отец вынужден давать дочкам деньги на извозчика, чем он не слишком доволен. В обычное же время Люба и Нина добираются туда своим ходом, выходя из дома минут на двадцать раньше меня.

Мы не слишком-то пересекаемся в обычное время, но с утра я частенько выхожу в прихожую проводить их. Сёстры на это фыркают, но не гонят, вроде как дозволяют любить себя, покуда я им не слишком докучаю.

Сейчас хоть и середина мая, но по утрам достаточно свежо, так что поверх гимназической формы девочки одевают лёгкие плащи, наподобие пыльников. Называются они как-то иначе, но это очень женское "иначе", а по факту — обычный пыльник, защищающий гимназическую форму от московской грязи и пыли.