Без труб и барабанов - [44]
— Мам, ну ты чего опять в темноте? — спросила Наташка. — Эти звонили? — И стала выгружать творожки и йогурты. Она в очередной раз пыталась худеть, в такие дни холодильник бывал забит всякой обезжиренной ерундой.
— Куда столько набрала? — спросила Татьяна Александровна. — Борща вон наварила. Опять будет киснуть.
— Наварила, ну и ешь. Полвосьмого, поздно для борща. — Она с треском отломила себе два йогурта и захлопнула холодильник.
— Поздно, как же, — вздохнула Татьяна Александровна ей вслед. — То-то штаны не сходятся… — Она знала — сейчас Наташка включит компьютер и уткнется в него до ночи, а утром снова станет звонить на почту — врать и отпрашиваться. А она так и просидит тут, около злополучной кастрюли со злополучным борщом… Гена его хоть ел...
— Вот, дожилася… — опять сказала тихо, без прежнего надрыва. И опять сама себе не очень поверила.
Никто, конечно, не гнал ее спать в кухню. Сама предложила. Сначала, когда только поженились, Наташка с Геной жили в маленькой комнате, а Татьяна Александровна в зале. Но зал казался ей слишком велик, и она предложила молодым поменяться. Потом родилась Женька. Пока была маленькая, жила, разумеется, при бабушке. И ничего, не мешали друг другу. До той поры, пока, что называется, у девки сиськи не полезли. Гены тогда уже не было, а с Женькой — что ни день, скандал.
В общем, долго ли коротко, Татьяна Александровна поставила ультиматум — ей маленькую комнату в полное распоряжение, а Наташка с Женькой в большой пусть сами как хотят. Что тут началось! Наташка в крик, Женька в слезы — и у всех личная жизнь от этого варианта резко псу под хвост, ну конечно.
Тогда плюнула Татьяна Александровна, освободила в кухне уголок и — одна, никого не подпустив, — переволокла тахту на новое место. Живите, сказала, как хотите, Бог вам судья. И неделю не разговаривала. Все думала с горечью — кого же я воспитала? Все ведь им. Наташке, Женьке…
Наташка, правда, всю неделю твердила, что Татьяна Александровна все неправильно поняла, что это им надо в одну комнату съехаться, а Женька пусть отдельно, у нее возраст трудный. Только поздно опомнилась. Отродясь Татьяна Александровна решений не переигрывала.
— Дура! Жить не умеешь! — выставила Наташка последний аргумент. — Раньше надо было думать, чем в дыре этой оставаться! На твоей должности люди на всю жизнь копили! Чистенькой хотела остаться? Вот и сиди в кухне, раз так. — И обратилась куда-то наверх, патетически воздев руки: — Господи, ну почему меня родила эта женщина, а не тетя Юля?
Галкина где хочешь могла приспособиться, Наташка права. Даже дефолт ее не сломал. Машину водить научилась, отдыхала по три раза в год за границей. Татьяна Александровна так не умела. Оставшись без места уборщицы, не нашла она ничего лучше, как устроиться в районную библиотеку — где и просидела до пенсии, а потом все силы отдала внучке. Женька до первого класса была все с бабушкой. На коленки прилезала, бабулечкой звала — ласково так. Обнимала за шею. Где теперь все это?
И ведь Наташка-то что сделала, поганка! Когда Гены след простыл, а вышибалы начали названивать — еще не грозя, а пока уговаривая найти должника, — Наташка взяла и тоже влезла в кредит. Где голова у человека?! Им с Женькой, вишь ты, за одним компьютером тесно стало. Ноутбук завела, год потом расплачивались — почти по две тысячи отдавали… Как засядут вечером — только и слышно, как клавиши щелкают. Ни поговорить с ними, ни вопроса задать.
Зажгла наконец-то свет, набрала воды в чайник. Чайник тоже сама купила. Юля посоветовала. Сказала — чего ты как в каменном веке.
Чайник зашумел, забулькал и отключился. Она заварила себе ромашку. В последнее время со сном было не очень. Все из-за вышибал. Как-то они активизировались. В прошлые годы, бывало, раз в два месяца нервы потреплют — и успокоятся. А в последнее время — чуть не по десять раз на дню. Вдруг правда квартиру отберут? Юля говорит, закон новый приняли — должников выселять. А куда выселять — неизвестно. На улицу. При нынешних порядках это запросто… Только Наташке такое не объяснишь. Думает, умная. А как придет беда — что сделает? Ни-че-го! Потому она и позвала Ольгу. Не хотела — но позвала. Она бы сама отдала долг. Понемножечку, постепенно — если б пенсию побольше. А с другой стороны посмотреть — они там, в европах, совсем заелись. Отчего бы тогда Ольге не приехать, не помочь. Это здесь у них Генин долг — целое состояние, а для Ольги-то небось и не деньги. Пусть приедет, пусть посмотрит, как они тут живут. Пусть раз в жизни оторвет от себя что-то помимо красной курточки. И тогда не будет вышибал, не будет жутких этих звонков, страха не будет… Спать спокойно и не ждать, когда отберут квартиру, выкинут на улицу… «Перед смертью!» — мысленно добавила Татьяна Александровна. Вышло опять фальшиво, но она больше не ощущала фальши, а только беспокойство — как они встретятся? После стольких лет? Какая она, Ольга?
А вдруг она не приедет?
Часть 4
Скандинавская ходьба
Татьяна Александровна пошла в банк, который по старинке называла «сберкассой», и решительно сняла с книжки две тысячи рублей. Обида или нет, надо было «делать стол». В супермаркете долго выбирала, подсчитывала в уме, пока не решилась на баночку икры, картонку с прозрачными лепестками норвежской семги и ананас, оглушительно пахнувший нездешней сладостью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отдых в этнографическом музее вместо обещанного Диснейленда – перспектива для одиннадцатилетнего Ярослава так себе. Он ужасно разочарован, что его ждут каникулы в Сибири, в обществе странных родственников, у которых много детей, но мало денег. Что ему там делать-то? Ворон считать, как дядя-орнитолог? Или нянчиться с мелкими двоюродными сёстрами? Он зол на родителей – вот удружили! Ярослав нехотя садится в самолёт, прижимает к себе рюкзак с ценными вещами, чтобы не украли, – и ещё не знает, что всего за месяц ему предстоит научиться классно фотографировать, лепить из глины, влюбиться… и даже предотвратить преступление. Лауреат 3-ей премии VI Международного конкурса имени Сергея Михалкова (2018). Для среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.