Без тебя - [38]
Сила природы, олицетворяемая Лайлой, стала моим образом жизни куда быстрее, чем я мог себе представить.
– Давай пойдем куда-нибудь поесть мороженого, – предложила она, когда я уже готовился ложиться в постель.
– Но… я же помыл голову.
– Я компенсирую тебе неудобство тюбиком пасты.
Итак, мы отправились в пешую прогулку по пригороду, закончившуюся в одном кафе-мороженом на Корсо, где продавали изготовленный из кокосового молока сорт, облюбованный Лайлой. Вначале я еще пытался возражать, но вскоре убедился, что, если я с Лайлой, о том, чтобы лечь спать пораньше, следует забыть. На самом деле я начал с нетерпением ожидать этих поздних ночных прогулок, особенно после того, как открыл для себя вафельные конусы с мороженым.
В кафе-мороженом у витрины стоял высокий стол и несколько табуретов вокруг. Мы сидели, ели и отпускали замечания о людском потоке, который тек мимо нас по Корсо.
– Вспомнил тут о каникулах, которые как-то проводил вместе с семьей, – сказал я однажды вечером. – Мы поехали в Кэрнс[16]. Каждый вечер я и мои братья, не предупреждая родителей, сбегали из дома, чтобы полакомиться мороженым.
– Вижу, ты был не таким уж примерным мальчиком, – подмигнув, сказала Лайла.
– Подстрекателями выступили близнецы. Уверен, меня они потащили с собой только затем, чтобы в случае, если нас застукают, сказать, будто я за ними присматривал, – криво усмехнувшись, произнес я. – Но, в любом случае, было забавно. Когда мы бродили там поздно вечером в поисках мороженого, я фантазировал, будто эти каникулы никогда не закончатся.
Мой рабочий день по-прежнему оставался ненормированным. Дел было невпроворот. Разница заключалась в том, что, вернувшись из офиса, я больше не работал на дому и не занимал все свободное время мыслями о предстоящих задачах. Что касается Лайлы, то после похода за мороженым, вне зависимости от того, у нее или у меня мы ночевали, она открывала свой лэптоп и трудилась, пока я дремал в гостиной либо шел прямиком в спальню. Не женщина, а машина.
Посреди недели она часто предлагала встретиться во время обеденного перерыва. Несколько раз, когда я приходил, то обнаруживал, что Лайла по дороге из офиса подобрала бездомного или парочку туристов. Они обедали вместе с нами. После первого случая я спросил, понимает ли она, насколько это небезопасно, а Лайла рассмеялась так, словно я удачно пошутил.
– Я прохожу мимо этого бездомного каждый день, ты, кстати, тоже. Он живет на Круговой набережной. Если бы он собирался напасть на меня и убить, то мог это сделать в один из тех вечеров, когда я в одиночестве спешила к позднему парому, а не среди дня в переполненном кафе.
Что до туристов, то Лайла шла позади них, пока те на испанском спорили, где находится железнодорожный вокзал. Она прожила несколько месяцев в Мексике, когда путешествовала по миру, поэтому поняла, о чем речь, и просто не смогла не помочь. Когда же она узнала, что испанцы прилетели только сегодня, она пригласила их с нами пообедать.
Вкратце рассказав мне об этом, Лайла выжидающе на меня смотрела и улыбалась так, словно ее объяснений было вполне достаточно, чтобы понять, зачем она пригласила на ужин случайных прохожих.
Было бесполезно спорить с подобной логикой женщины, которая жаждала общения со всем миром. К тому же Лайла по-глупому не рисковала: она не привела бездомного к себе домой, чтобы он выспался у нее на диване… Она не сообщила туристам, где живет, на случай, если им понадобится ее помощь, но, если учесть, что я вообще не замечал этого бездомного до тех пор, пока он вдруг не появился за столом во время моего обеденного свидания с Лайлой, поведение подружки сводило меня с ума.
Но настоящее безумие начиналось на выходных. Я всегда любил подольше понежиться по утрам в постели, но дни ничегонеделанья теперь остались лишь в воспоминаниях. Я почти каждую пятницу предлагал вечером выключить будильники, зашториться и спать столько, сколько получится. Лайла смотрела на меня так, словно никогда прежде не слышала подобной несуразной глупости, а потом принималась забрасывать меня идеями насчет того, как можно с максимальным удовольствием провести часы, оставшиеся до возвращения в наши респектабельные офисы.
Прожив всю жизнь в Сиднее, я предпочитал ленивые, расслабленные выходные, во время которых не слишком удалялся от дома. Я никогда не воспринимал город как нечто полное достопримечательностей, достойных того, чтобы их увидеть. Лайла, напротив, знала обо всех культурных и развлекательных местах в пределах городской черты. Я, словно турист в собственном городе, открывал и исследовал все способы и возможности изучить Сидней. Мой фотоаппарат, долгие годы пролежавший в своем футляре, снова увидел свет. Вскоре я раскошелился на новые линзы, карты памяти и светофильтры, для того чтобы лучше задокументировать наши совместные приключения. По вечерам я, вместо того чтобы работать, редактировал фотографии, сделанные во время наших совместных вылазок. Это было
