Без тебя - [37]

Взгляд ее глаз переместился в направлении кухни. Я поморщился.

– И в чем, как ты полагаешь, заключен смысл жизни?

– Блин, Каллум! Подобные вопросы нельзя задавать человеку после такого жуткого рабочего дня и половины бокала вина.

– Думаешь, люди живут ради какой-то определенной цели или просто радуются тому, что у них есть? Это не твоя обязанность – спасать Землю.

Лайла поставила тарелку между коленями и потянулась за вином.

– Нет, это моя обязанность – спасать Землю. Я решила, что это моя работа, – пожав плечами, сказала она, – моя работа. Я не могу делать ее одна, я не в состоянии добиться всего, но я хотя бы могу внести серьезный вклад.

– А что, если Землю нельзя спасти?

– Я об этом думала. – Она отставила бокал и посмотрела на меня. – Что, если все эти маленькие победы ничего не стоят? Что, если мир прошел точку безвозвратного нарушения всей экосистемы?

– И?

– Возможно, так оно и есть, возможно, все как раз наоборот. Это, если начистоту, борьба всей моей жизни, борьба оптимизма с реализмом. Бывали времена, когда трудностей оказывалось так много, что я, как говорят, не видела под этими завалами вершины башни. Я со всем справлялась, но удача рано или поздно заканчивается. – Она вздохнула. – Сегодня именно такой случай.

– Как бы там ни было, ты сидишь сейчас здесь и ешь подгоревшую брокколи, когда у меня в холодильнике лежит половина коровы, которая родилась, влачила жалкое существование, изнашивала свое маленькое сердце лишь для того, чтобы ее забили.

– Но я продолжаю бороться, – грустно произнесла Лайла, и я понял, что надо поскорее сменить тему разговора. – Я чувствовала себя благословенным человеком, не благословенным каким-либо богом, а просто благословенным, удачливым, везунчиком… Я обязана посвятить свою жизнь борьбе…

– И что предпочтительнее сделать с мертвой коровой? Отдать мясо бездомному?

Рассмеявшись, Лайла кивнула.

– Когда я доем это вкусное барбекю из овощей, давай найдем ватагу бездомных и подарим им морозильник, полный мяса, которое они не смогут самостоятельно приготовить. Это точно будет этически верным поступком. – Обмотав спираль лапши вокруг своей вилки, она стала медленно ее жевать. – Лапша недоваренная. Если честно, я даже удивляюсь тому, что лапша может быть настолько жесткой.

У меня иссяк запас остроумных ответов, поэтому я только показал Лайле язык. Она улыбнулась.

– Я не заметила в ванной комнате ванны, когда умывалась там в прошлый раз. Ты вообще-то принимаешь ванну?

– Принимаю.

Прежняя ванна была громадной, как все здесь, к тому же отличалась странным ярко-голубым цветом. В мои планы входило избавиться от ванны и расширить душ. На этот раз моя неповоротливость сыграла мне на руку.

– Честно говоря, не люблю мудреные ванны с ароматизированной пеной.

– Прошу тебя, Каллум! – капризным, но в то же время одобрительным тоном произнесла Лайла. – Мудреные ванны с ароматизированной пеной заставляют организм купаться в токсичных химикалиях. Куда лучше просто теплая вода.

Рассмеявшись, я чмокнул ее в голову, когда проходил мимо.

– Я посмотрю, что смогу сделать.

* * *

После ванны Лайла успокоилась и теперь была молчаливой и нежной. Мы лежали на диване, погрузившись в обстоятельные дебаты насчет пользы и экологических выгод вегетарианского образа жизни. Я защищал тезис «почему я люблю мясо» и проиграл. Было трудно противопоставить мои субъективные пристрастия реальным фактам влияния мясо-молочной промышленности на атмосферу. При любом раскладе это была бы тяжелая битва, но спорить с опытной законницей, которая сегодня проиграла важное дело в суде… Я был обречен с самого начала. Мы заснули на диване, но я проснулся в полночь и с легкостью перенес Лайлу на мою кровать.

Она лежала, не шелохнувшись, когда я положил ее на матрас. Я лег рядом и обвил ее руками. Уже засыпая, я ощутил ее взгляд на себе. Я открыл глаза. Она смотрела на меня с довольной улыбкой.

– Спасибо, Каллум.

Я нежно поцеловал ее.

– В любое время.

* * *

Все пришло в движение с того вечера, когда Лайла обратилась ко мне за утешением. Наши отношения перешли на новый уровень, и это сразу же стало заметно. Вдруг мы начали вместе ужинать каждый вечер, что чаще всего заканчивалось общей постелью или у меня, или у нее.

Когда мы решили, что не будем торопиться, я искренне с этим согласился. Я был без ума от радости из-за каждой проведенной вместе ночи, но, если начистоту, так близко сходиться я не собирался. Просто так вышло, и все тут. Уверен, что Лайла чувствовала примерно то же самое. Полагаю, мы оба были одиноки в каком-то смысле слова, поэтому эмоциональная близость и дружеское общение стали для нас сродни наркозависимости. Никто не винит магниты в том, что они притягиваются. Здесь то же самое.

Мы не обсуждали это, хотя много говорили. На протяжении этих первых замечательных недель мы часто болтали до полуночи, но никогда не пытались вслух анализировать того, что между нами происходит.

Нет, мы не рисковали. Я обхаживал нового клиента, крупного автомобильного производителя, чей счет мог бы покрыть все мои потенциальные расходы на квартал вперед. Лайла сначала разгребала последствия суда с «Хемвеем». Разобравшись с этим, она принялась усиленно готовиться к защите интересов группы жителей, обеспокоенных строительством нового торгового центра. Ходили слухи, что строители собираются срубить зарубцевавшееся дерево