Без права на поражение - [44]

поисков в Кемерово и попросил разрешения на выезд в Новокузнецк.

— Думаю, за сутки управлюсь,— пообещал он.

— Добро,— ответил Усков и приободрил: — Возвращайся быстрее, а то Захарченко тут

истинным ее портретом хвастает. Посмотришь.

— Исключено! — еще успел крикнуть в трубку Владимир.

Выехал в ночь.

В Новокузнецке дело завершил быстрее, чем обещал, но возвращаться пришлось ни с чем.

...Начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков был человеком все-таки

своим, и поэтому основной доклад у Макарова получился очень коротким.

— Прибыл пустым, как барабан.

— Совсем?

— Ну, как совсем? Была она там, конечно. Паспорт, видимо, взяла. Наследила... Но до

Свердловска все.

— Садись и рассказывай.

Директор и старший бухгалтер Свердловского торгово-кулинарного училища на

фотографии, добытой Захарченко в Кустанае у Старшинова, узнали своего сбежавшего кассира.

Валентина Андреевна Рязанцева в тот же день по той же фотографии опознала свою

знакомую Светлану из «Олимпии».

Из Кемерово пришла телеграмма, в которой сообщалось, что Светлана Николаевна

Обкатова тоже увидела на фотографии как раз ту самую Людмилу, с которой познакомилась в

ресторане «Кузбасс» и которая так неожиданно покинула ее, не воспользовавшись

предоставленным гостеприимством.

Сомнений не оставалось: уголовный розыск заполучил фотографии истинной

преступницы.

И одновременно — окончательно потерял ее настоящую фамилию.

Розыск принимал затяжной характер. И как только это стало ясным, дело по хищению

денег в торгово-кулинарном училище из Ленинского райотдела было отозвано.

Его принимал к своему производству следственный отдел управления внутренних дел

города Свердловска.

5

Начальник следственного отдела городского управления подполковник милиции Герман

Михайлович Первухин долгие годы провел на оперативной работе, достаточно хорошо знал

повадки преступников всех мастей и славился умением в самой сложной обстановке найти

предельно результативный тактический план. Он и сейчас остается самым близким другом и

советчиком уголовного розыска не только в силу своего служебного положения. Это —

душевная привязанность.

...В те дни, когда дело о похищении денег кассиром торгово-кулинарного училища

поступило в следственный отдел городского управления, в кабинете Германа Михайловича

происходил несколько необычный разговор.

Вторым в кабинете был Олег Владимирович Чернов—начальник уголовного розыска

Свердловска.

— Розыск будет трудным,— мягко картавил Герман Михайлович,— но я надеюсь на успех.

Слава богу, теперь мы имеем возможность обращаться к людям. На днях отпечатают плакат с

хорошим портретом. Текст составлен подробно... Уверен, на него откликнутся. Да и сама она его

прочтет непременно. Забеспокоится, сбои начнутся...

— Все это я понимаю,— сказал Олег Владимирович.— Но самое возмутительное, что из-

за своей многодневной беготни за личностью преступницы мы, если говорить честно, утратили

оперативную инициативу. Досадно? Да! Но только ли мы виноваты?..— И, подумав, вдруг

заговорил как будто о другом:— Вот у нас есть любители заявлять, что мы избавились, так

сказать, от почвы для преступлений, непременно подчеркивая — от социальной почвы. Согласен

ты с ними?

— Социальная почва... Это, знаешь, очень серьезно!

— А как же! — подхватил Чернов.— Социальное неравенство, эксплуатация!.. Согласен,

все это похоронено. Но давай обратимся к нашему училищу. О преступлении в нем мы еще не

можем говорить в полном объеме. Но и то, что знаем, дорогой мой, наводит на размышления.

Скажи, головотяпство, беспечность — это что? Случай или явление? Если ты муж — шляпа, то

ты вредишь только себе, еще семье. Ты — экспонат. А вот когда ты беспечный руководитель, ты

вредишь государству, системе, всем людям. Ты уже — явление.

— Понимаю и согласен,— сказал Герман Михайлович.— Формальное отношение

директора училища к приему работника на ответственное место открыло путь к преступлению...

— Да! И это— почва, социальная почва! — резко подчеркнул Чернов.— Мы много

говорим о бдительности — высокое слово и высокое понятие... А вот о беспечности и

головотяпстве разном с такой серьезностью и постоянством почти никогда не вспоминаем. А

ведь бдительность должна, черт побери, иметь не только политический смысл, но и простой —

гражданский, человеческий, обиходный. Мать же предупреждает иной раз свою дочь: ты

смотри, дескать, с этим парнем не забывайся!.. И так — во многом. Если бы сегодня карьеристы,

стяжатели, бюрократы, растратчики и куркули разные, в конце концов просто дураки на

серьезных должностях перестали быть только объектами карикатур в «Крокодиле» и фельетонов

в газетах, как исключительные экземпляры, а были названы явлением, они немедленно

превратились бы в сознании общества в социальную опасность, а борьба с ними приняла бы