Без наказания - [30]

— Должно быть, раньше, на той неделе.

— А если точней? Может, в одну из своих поездок на мопеде? Может, ты носишь эту куртку дома?

— Нет. Вроде бы никогда не носил.

— Могла она лежать в таком месте, что, когда ты порезал палец, на нее капнула кровь?

— Могла, наверно.

— Ну, так что же? — Ньютон мысленно обругал себя за то, что позволил разговору направиться в это русло. Реакция Гарднера произвела на него такое впечатление, о котором лучше не вспоминать на барристерском месте.

— Вроде бы не припомню.

— Если вспомнишь, немедленно свяжись с мистером Эрлом. Это может оказаться очень важно для тебя. Понял? — И Ньютон с удовольствием переменил тему: — А теперь я бы хотел поговорить о Гарни.

Мальчик впервые за все время их разговора оживился.

— Король замечательный парень. Он ко мне замечательно относился.

— Он имел на тебя влияние?

— Он на всех влиял, кто его знал. Король все делает лучше всех. Я сам видел, как он запросто спрыгнул с двадцатифутовой стены, глазом не моргнул. И нож он может бросать…

Ньютон кашлянул.

— К чему я и веду разговор. Выходит, в вашей… компании ты был его лучшим другом?

— Ясное дело. Мы с Королем лучшие друзья. А все остальные просто прилипалы.

— Во время процесса тебя, возможно, постараются заставить сказать, как будто бы ты так восхищался Гарни, что мог ради него сделать все, что угодно.

Лесли вскинул на Ньютона глаза и быстро отвел их в сторону.

— Например, мог держать этого мальчика Джоунза, когда Король наносил ему удары ножом. Но мне кажется, ты не похож на подростка, который станет выполнять приказы своего сверстника. Твой отец и сестра воспитали тебя в другом духе.

— Я их ненавижу.

— То есть как?

— Джилл-то ничего, а вот отца я ненавижу. Он покоя мне не дает. День и ночь читает морали про образование, про работу и разное такое. Не хотел, чтобы я школу бросал. А она у меня давно в печенках сидит. Ну, в общем, они обращаются со мной как с младенцем.

— Понимаю.

— В общем, он и дома разговаривает так, будто на митинге выступает. Говорит «ради тебя, твоего блага» и разное такое. А я никогда и ничего не просил делать для меня. Джилл тоже другой раз как заведется, но с ней хоть разговаривать можно. В ней человеческое есть.

— Я виделся сегодня с твоим отцом. Знаешь, ведь это он договорился насчет твоей защиты.

— Я его об этом не просил. А кто Короля будет защищать?

— Ну, это уже не моя печаль, — чопорно ответил Ньютон. — Лучше не забудь про эти пятна на куртке. Это важно.

Он вернулся к Эрлу, и они побрели через тюремный двор к выходу.

— Отвратительная погода, отвратительный город, отвратительные люди. Удивляюсь, почему здесь так мало убийств, — жаловался он Эрлу уже в такси.

На следующий день его снимали на лужайке в Фар Уэзер. Из-за плавающих в воздухе клочьев тумана не получилась задуманная композиция а-ля Наполеон с Ньютоном в главной роли, окидывающим взглядом поле битвы. Другой снимок был сделан в поселке Плэтта. На нем Ньютон указывал пальцем в сторону коттеджа и что-то говорил Эрлу. Затем барристер с солиситором отбыли в Лондон.

Сразу же после рождественских каникул Твикер сделал то самое открытие, которое, как предполагалось, должно было намертво опутать сетью Лесли Гарднера. Он в который раз изучал образцы пыли, взятые с обшлагов брюк мальчика, при этом помня брошенные мимоходом слова лаборанта: «Очень хорошие, модные габардиновые брюки, недавно отутюженные и, судя по виду, только из чистки». Про пыль он сказал, что она необычная, с примесью угольной. На самом же деле она оказалась еще необычней, чем можно было предположить. Она содержала примерно поровну желтых и черных крупинок, и в окончательном рапорте говорилось, что в ее состав входит мелкая угольная пыль и песок. Где можно отыскать песок? На строительной площадке. У Твикера была хорошая зрительная память, и он попытался окинуть мысленным взором лужайку в Фар Уэзер с пятном от костра посередине и буйными зарослями старого мокрого бурьяна вокруг. Никакой угольной пыли и песка. Тогда откуда она? Твикер вынул из памяти этот слайд и заменил его другим, на котором был запечатлен интерьер заброшенного коттеджа в поселке Плэтта. Он прошелся по коттеджу: передняя, кухня, верхние комнаты. Везде полы покрыты коркой засохшей грязи. А снаружи? Снаружи так грязно, что ноги разъезжаются. Ну а сзади? Что там сзади?

И тут Твикер громко вскрикнул.

После ленча Твикер с Норманом сели в машину, прихватив с собой эти самые габардиновые брюки, а также образец пыли, обнаруженной на их обшлагах. Полицейская машина остановилась возле коттеджей, и Твикер выпрыгнул из нее с прытью молодого терьера, учуявшего самку. Впервые за много дней с неба не капало, но стоило им вылезти из машины, как ноги разъехались в грязи. Норман, скривив губы в презрительной гримасе, едва поспевал за своим слишком уж прытким шефом.

Твикер не пошел внутрь, а сразу же направился на задний двор. «Вот оно!» — услышал Норман торжествующий крик суперинтенданта.

Когда-то в этом коттедже жили дети, и любящие родители соорудили для них песочницу. Рядом с песочницей был угольный бункер. Твикер поднял крышку. Бункер оказался почти пуст. Его деревянное дно прогнило от сырости, и подхваченные потоками дождя частички угольной пыли смешались с остатками песка. Твикер наклонился и стал собирать в полиэтиленовый мешок верхний слой песка.