«Без меня баталии не давать» - [46]
— Издеваются, — сказал Пётр. — А насчёт союза закидывали слово?
— Какой там союз, Пётр Алексеевич? Они только что с французами мирный договор подписали.
— Ратифицировали?
— Да нет пока. Но это дела не меняет. Как я и предполагал, на французов кивают, мол, если заключим с вами, Париж обидим.
— Вот свинство, — отодвинул Пётр пустую кастрюлю. — В Бранденбурге союз навеливали[54], здесь табанят[55]. Отчего так-то, Фёдор Алексеевич?
— Да что тут не понять, Пётр Алексеевич. В Бранденбурге шведов боятся, им союз с Россией крайне нужен. А голландцам какой интерес с нами связываться? Турки от них за тридевять земель, и потом, они же со Средиземноморьем торг по морю ведут. Зачем им с султаном ссориться?
— М-да, осечка получается, — вздохнул Пётр. — Когда у вас с ними третье совещание?
— Послезавтра, шестого.
— Ну что, Фёдор Алексеевич, делать будем? Чую я, и на третьем будут пустышку тянуть.
— Да уж, видно, так.
— Обидно, чёрт побери. Хотел корабль кончить, пока вы там с ними басни травите.
— А много ещё делать-то?
— Да на месяц возни достанет. Обшивку кончим, за палубу возьмёмся, а там ещё каюты, шканцы, конопатка, смоление, уж не говоря о рангоуте и такелаже. Дай Бог где-то к середине ноября кончить.
— До середины ноября мы не дотянем с ними, Пётр Алексеевич. Возницын вон и тот не выдерживает, ещё, грит, два-три таких совещания — и я, грит, их душить учну.
Пётр посмеялся, вполне сочувствуя возницынскому желанию, потом посерьёзнел:
— Да, смех смехом, а придётся вам, Фёдор Алексеевич, на третьем совещании, если так дальше пойдёт, просить дать Великому посольству прощальную аудиенцию.
— Придётся, — согласился Головин. — Куда денешься. Но учти, Пётр Алексеевич, как только они дадут нам прощальную аудиенцию, снимут с содержания.
— Ну что делать? Будем на свои деньги харчиться, чай, в шею-то не выгонят. Корабль я должен кончить.
— Да, Пётр Алексеевич, пришла нам ведомость: французский эмиссар в Стокгольме склоняет шведов на поддержку де Конти против Августа.
— Вот же суки, а! Передай Лефорту, пусть напишет шведскому канцлеру Оксениггерну, дабы он пресёк происки французов.
— Мы уже говорили с шведским послом в Гааге на эту тему. Но он божится, что, мол, Москва может не опасаться, что-де шведский король к Августу благоприятен.
— Ну посол послом, а Оксенштерну Лефорт пусть напишет официальное письмо. И ещё, свяжись с Данией, склоните её как угодно, хоть «сорочками», не пропускать французские корабли в Балтийское море на помощь де Конти. Что из Вены?
— Из Вены вести хорошие. Евгений Савойский наголову разбил турок при Зенте.
— Как бы не оборотилось это «хорошее» нам к худу. Леопольд отберёт у султана часть Венгрии, Трансильванию и успокоится. Сам же говорил, он готовится к дележу испанского пирога.
— А наш агент из Вены пишет, что австрийцы хотят на Белград идти.
— Сдаётся мне, врёт твой агент, Фёдор Алексеевич. А не врёт, так его там за нос водят. Как бы то ни было, сейчас и нам на турка можно ударить, пока они от Савойского не очухались.
— Напиши сам в Москву, Пётр Алексеевич. Пусть ударят. Тогда и у нас какой-никакой козырь будет.
— Напишу сегодня же.
В дверях появился мастер Поль.
— Что, Геррит? — спросил Пётр.
— Герр Питер, ты бы помог своим ребятам брус волочь на борт.
— Сейчас, мастер, — вскочил Пётр, беря с лавки рабочие рукавицы. — Пожди, Фёдор Алексеевич, я скоро.
Оставшись в комнате один, Головин прошёл к столу, взял лежавшую там уже законченную гравюру, всмотрелся:
— Эх-хе-хе, Пётр Алексеевич, уж не себя ли ты тут изобразил, что-то союзниками и не пахнет. Не надорвался бы один-то.
А бомбардир в это время, ухватив конец верёвки, захлестнувшей брус, командовал своим волонтёрам, соблюдая ритм:
— Раз! Два! Подали-и!
И брус подавался на фут от общего мгновенного усилия.
— Все вы лодыри-и!
Ещё на фут продвигался брус. Алексашка рядом с Петром, но за другой конец верёвки держится, весело подхватывает:
Стоялыми жеребцами ржут волонтёры, но дружно, под каждую строчку, напрягая силы, подвигают брус. Затащили на палубу, отирают пот, развязывают с бруса верёвки.
Пётр сбежал по трапу с корабля, увидел вышедшего на улицу Головина.
— Что, Фёдор Алексеевич, уезжаешь?
— Да поеду я. Ваш мастер Поль и так уж косится на меня, отвлекаю вас от работы.
Пётр проводил Головина до тележки, прощаясь, решил сообщить хоть что-то приятное:
— Да, Фёдор Алексеевич, я у Витзена из-под носа склюнул литейного мастера, — и засмеялся, довольно потирая руки.
— Как склюнул?
— А просто. Он привёз меня в литейку, а сам ушёл куда-то в дирекцию. Ну я разговорился с литейщиком, неким Вильгельмом Геннином. Ну и сосватал. Готов ехать к нам хоть завтра. Я ему задаток дал.
— А Витзен как к этому отнёсся?
— В том-то и дело, он этого не знает. Он меня уж сколько «завтраками» кормит, когда я начинаю горных мастеров просить. Знать бы, давно сам такого отыскал бы. Виниус уж ругается в письмах, и правильно делает. Так что вы там шибко не расстраивайтесь, если ничего не получится. Добейтесь от них хотя бы разрешения для нас нанимать свободно людей. И за то спасибо.
Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главные герои романа — К. Маркс и Ф. Энгельс — появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 года. И далее мы видим Маркса и Энгельса на всем протяжении их жизни — за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с врагами, в заботах о своем текущем дне и в размышлениях о будущем человечества, и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров — людьми мысли, принципа, чести.
Роман корейского писателя Ким Чжэгю «Счастье» — о трудовых буднях медиков КНДР в период после войны 1950–1953 гг. Главный герой — молодой врач — разрабатывает новые хирургические методы лечения инвалидов войны. Преданность делу и талант хирурга помогают ему вернуть к трудовой жизни больных людей, и среди них свою возлюбленную — медсестру, получившую на фронте тяжелое ранение.
Салиас-де-Турнемир (граф Евгений Андреевич, родился в 1842 году) — романист, сын известной писательницы, писавшей под псевдонимом Евгения Тур. В 1862 году уехал за границу, где написал ряд рассказов и повестей; посетив Испанию, описал свое путешествие по ней. Вернувшись в Россию, он выступал в качестве защитника по уголовным делам в тульском окружном суде, потом состоял при тамбовском губернаторе чиновником по особым поручениям, помощником секретаря статистического комитета и редактором «Тамбовских Губернских Ведомостей».
В книгу вошли незаслуженно забытые исторические произведения известного писателя XIX века Е. А. Салиаса. Это роман «Самозванец», рассказ «Пандурочка» и повесть «Француз».
Он был рабом. Гладиатором.Одним из тех, чьи тела рвут когти, кромсают зубы, пронзают рога обезумевших зверей.Одним из тех, чьи жизни зависят от прихоти разгоряченной кровью толпы.Как зверь, загнанный в угол, он рванулся к свободе. Несмотря ни на что.Он принес в жертву все: любовь, сострадание, друзей, саму жизнь.И тысячи пошли за ним. И среди них были не только воины. Среди них были прекрасные женщины.Разделившие его судьбу. Его дикую страсть, его безумный порыв.