Без координат - [11]

– Должно быть, компания была очень успешной.

– Мы неплохо заработали, – кивнул я.

Та компания была не первым моим онлайн-предприятием. Еще раньше я уже добился значительного успеха, продавая разные вещи на «eBay» задолго до того, как этот интернет-аукцион приобрел популярность в мировом масштабе. Одним из первых моих лотов стала старая коллекция кукол Барби моей сестры. Я предложил малявке разделить выручку в соотношении шестьдесят на сорок и продал игрушки за пятьсот долларов. Это оказалось невероятно легко – всего несколько кликов мышью, – и я подсел.

Выходные я проводил, прочесывая объявления в газетах и разъезжая по распродажам и аукционам, где покупал все, что, как мне казалось, можно выгодно продать. Места в общежитии не хватало, поэтому я свозил приобретения в дом матери и складывал в своей бывшей спальне, гараже или любых других местах, куда их удавалось пристроить. Через три года после смерти отца мама снова вышла замуж – за какого-то бездельника, которого я невзлюбил с первого дня, – и мои горы барахла жутко бесили ее нового мужа. Я пообещал ему оплатить их ипотеку, если он перестанет протестовать, а так как он частенько сидел без работы, то прозорливо согласился и после этого меня не доставал.

Трудно поверить, какую кучу денег я заработал на последнем курсе колледжа. Почти весь год на круг выходило около двадцати тысяч долларов в месяц, и единственная причина, по которой не удавалось зашибать еще больше, заключалась в том, что в сутках всего-навсего двадцать четыре часа. Я всегда хорошо учился, но часто недосыпал, чтобы сбалансировать потребности бизнеса и учебную нагрузку.

Закончив бизнес-образование, я решил, что пора расширяться и делать что-то более масштабное. Что-то, не требующее сбора и хранения такого количества рухляди. Продажа рекламных мест в интернете показалась мне идеальным решением, и я объединил усилия со Скоттом, Тимом и Эндрю, которые отнеслись к затее с не меньшим энтузиазмом. Это была моя первая ошибка.

Как и многие стартапы, в первый год девяносто процентов пятнадцатичасового рабочего дня мы тратили на то, чтобы привлечь внимание к нашей компании. Рекламировали фирму, которая еще ничего не сделала. Мы агрессивно гонялись за инвестициями, и нам их охотно давали. Казалось, инвесторы были не против рискнуть, да и чего им было бояться? Трудно устоять перед четырьмя высокообразованными и уверенными в себе восходящими звездами с отличным бизнес-планом. Не повредило и то, что национальная деловая пресса назвала нас «четверкой, достойной внимания».

Мы вложили большую часть финансирования на начальной стадии проекта в обустройство офиса, и Скотт придумал, что нас никогда не должны видеть без костюмов и галстуков, даже в выходные. Мне это пришлось не по душе, и я громко возражал, но остался в меньшинстве, и внезапно мы стали наряжаться как банкиры.

Затем настал черед дорогих машин, обедов и ужинов. Это мне тоже не понравилось. Я хотел сидеть за монитором и работать. Создавать, а не рассказывать всем и каждому, какими мы будем крутыми. Но снова остался в меньшинстве, и пришлось купить «БМВ», а грузовичок поставить в мамин гараж.

Я воспринимал все эти понты как пускание пыли в глаза. Все чаще между нами разгорались нешуточные споры, и наконец я попросил ребят выкупить мою долю. К тому времени накопился значительный капитал, поэтому я запросил за свои акции три миллиона долларов. В обмен я был готов подписаться, что отказываюсь от любых претензий на будущие доходы. Партнеры подумали, что я спятил, и Скотт даже отвел меня в сторонку и попытался отговорить; думаю, он чувствовал себя виноватым. Но у меня было плохое предчувствие насчет того, куда движется наше дело, и я действительно хотел выйти из бизнеса. На моем банковском счете уже лежала внушительная сумма, и три миллиона сверху с лихвой обеспечивали возможность отправиться куда угодно и заниматься, чем пожелаю.

Голос капитана Форрестера вторгся в мои мысли.

– А эти твои бывшие партнеры знают, где ты? – спросил он.

– Нет, – покачал головой я. Ни к чему было ставить их в известность. Не знаю, увижусь ли когда-нибудь с ними вообще. Даже с другом детства Скоттом. Именно он изменился больше всех, и именно его напористость обычно вынуждала к самым рискованным метаниям в бизнесе. У него имелись амбициозные цели, но я сильно сомневался, что ему удастся их реализовать.

– Значит, твоя компания была довольно успешной, – повторил капитан. – Не жалеешь?

Иногда я думаю о миллионах, от которых отказался. Местная газета как-то сделала о нас репортаж, в котором журналисты подробно перечислили все: наши зарплаты, собственность, планируемый доход. Расписали нас как парней, у которых денег куры не клюют. Усугубило ситуацию то, что в газете вдобавок разместили фотографии нашего офиса и Скотта, позировавшего рядом со своим «рейнджровером». Внезапно все узнали, чем мы занимаемся. И было забавно наблюдать, как менялись люди, прослышав про наше процветание. Как они вставали в позу, словно мы им что-то должны и просто не имеем права держаться за свои деньги, потому что их слишком много. Первой с претензией пришла моя сестра. Заявила, мол, если бы она не позволила мне продать ее кукол, я бы никогда не добился успеха. Чушь собачья, и мы оба это знали, но я все равно выписал ей чек, посчитав, что она обратилась ко мне в первый и последний раз. Это была моя вторая ошибка.