Без имени, без веры, без надежды - [22]

Он кладёт мне руку на плечо, но я резко её сбрасываю.

– Заткнись и сиди тихо, Лерс!

– Йоле, ты слышала, что я сказал?! – раздраженно окликает меня Кот. – Это тебе не Гавань Ветров! Ни звука! Ни слова!

Да, это не Гавань Ветров, мысленно соглашаюсь я. В Гавани Ветров нас бы уже накрыли Сферой Неизменности и расставили на крышах стрелков, наказав стрелять при малейшем подозрении. А Поводыря принялись бы допрашивать под зельем правды и Истинным взором. Неподвластные не просто так называются Старшей Гильдией.

Впрочем, Серебряных Стрел не стоит недооценивать. Лерс легонько касается моего плеча, указывая глазами наверх и влево – и я вижу на крыше мгновенный проблеск металла. Стрелки. С зачарованными стрелами. Ох, как хорошо!

– Йоле, – голос Кота звучит почти умоляюще, – если что-нибудь пойдёт не так, не лезь. Не вмешивайся. Всё равно не поможешь. Йоле…

– Хорошо.

– Что?

– Хорошо. Не буду вмешиваться.

– Лжешь.

Нет, не лгу, Кот. Но если они посмеют хотя бы пальцем тебя тронуть, мы узнаем, что станет с их Живым духом, если наложить на него Кровную Оборотку.

Нахмурившись, Кот ещё раз поправляет кант Поводыря на плече и стремительно идёт к старшему кромешнику. Он словно ступает по острым иглам и лезвиям ножей – эти несколько шагов, должно быть, самые трудные в его жизни. А вор-маг терпеливо ждет и смотрит пристально, изучающе. Его молодой собрат, прислонившись к стене, вертит в пальцах маленькую красную сферку. Конденсированное заклинание, что-то из стихии огня, сплётенное, кажется, с воздухом и смертью. Мимолётного взгляда хватает, чтобы понять: это делали не воры. Или не те воры, у которых Сила – лишь приятное дополнение к Тёмному Духу. Магистерский уровень, не меньше.

Нет, Серебряных Стрел не стоит недооценивать. Они не будут тратить силы и время на Сферу Неизменности, когда война уже стоит у их порога. Нас просто развеет по ветру.

Когда Кот подходит ближе, что-то в лице старого кромешника неуловимо меняется и… стайка молодых учеников загораживает их обоих от моего взгляда. Проклятье! Проясняющие чары соскальзывают в ладонь, но я удерживаю их – не время. Хотя испортить все в самый последний момент вполне в духе А'йордов.

Мальчишки пробегают, а Кот, коротко поклонившись, что-то говорит старику. Тот по-птичьи склоняет голову набок, помедлив, всё же отвечает – и, кажется, называет какое-то имя или прозвище?.. И напряжение, повисшее в воздухе, мгновенно спадает, расслабляются окаменевшие под кожаной курткой плечи Поводыря, вздох облегчения с шумом вырывается из груди. Его не забыли.

Помнишь ли ты меня, мама?

Лерс прищёлкивает пальцами, точно отбивает ритм, и я быстро оглядываюсь. Этот мечтательный затуманенный взгляд знаком мне слишком хорошо.

– Прекрати, мальчишка!

– А я что… я ничего… – бормочет он, застигнутый врасплох.

– Сказано, прекрати! Опять "хороший сюжет для баллады"? И не смей высчитывать слоги, я не слепая! Тёмный дух тебе на что, или снова обеспамятел? Накрой свой Ветер, вечно он вылезает не ко времени…

Внезапно слышится звук торопливых шагов, и из главных дверей не выходит – вылетает невысокий крепкий человек с волосами цвета соли с перцем и тёмными раскосыми глазами. Короткий вздох, похожий на крик – и он, птицей слетев со ступеней, бросается к Коту. Крепкое до боли объятье, и два кромешника отстраняются, жадно глядя друг на друга, взахлёб бормочут что-то. Стрелки, которых заметил Лерс, исчезают, молодой вор-маг уходит, а старый, скрестив руки на груди, улыбается так, словно обрёл давно потерянного сына. Рябь в Силе стихает – теперь и мне можно перевести дыхание.

И посмотреть.

Я уже знаю, что увижу: горящую золотом и багрянцем ауру Великого вора и тонкие серебристые нити, тянущиеся от ограды к собеседнику Кота – но от этого зрелища всё равно захватывает дух. Кот не упоминал, что его побратим – Тёмный Мастер. Хотя, похоже, просто не знал.

Они говорят и, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза, словно боятся, что собеседник исчезнет, развеется, как морок. Им нужно так много сказать друг другу… но делать это во дворе, под прицелом сотен глаз – пусть даже дружеских – неразумно. Одновременно спохватившись, мужчины ещё раз крепко обнимаются, и Кот ведёт своего кровного брата к нам. Он словно помолодел лет на десять: исчезло вечно хмурое, настороженное выражение, на лице сияет ослепительная улыбка.

Он дома.

А где мой дом, Шэйд?

Где теперь мой дом?

Где ты?..

Тёмный Мастер смотрит на нас с нечитаемым выражением, и мне не понять, какие призраки таятся в глубине его глаз. Пусть Кот его друг и брат, но я хорошо знаю, что расчет сопровождает каждый шаг облеченных властью людей. В его планах найдётся место и для Безымянных.

…Что ты шепчешь мне, Лес? Сестра, которую не знаю? Какая сестра?

Оба кромешника, наш и чужой, останавливаются перед повозкой, и мои друзья, повинуясь знаку, подходят ближе. Кот поворачивается лицом к побратиму.

– Я есмь Поводырь по своей воле и желанию, избравший этот путь, – уверенно произносит он, начиная древнее приветствие. – Я говорю за тех, чей голос слишком слаб, чтобы быть услышанным, чей лик слишком бледен, чтобы быть увиденным. Во имя милосердия богов прошу у тебя, Мастер Теней, позволения войти под твой кров и сесть у твоего очага.