Без границ - [121]

— Нет. У меня нет такого желания. Но я не сомневаюсь в том, какой путь выберет верховная мать Ивоннель.

Мез'Баррис оглянулась на знатных членов своего дома.

— Твой тысячекратный кошмар, — повторила верховная мать. — И, быть может, я могу предложить ещё кое-что.

Вскоре после этого из Мензоберранзана выдвинулась огромная армия, которой магия помогала ускорить марш к нижним вратам Гонтлгрима. Больше века подобное войско не покидало города — в последний раз это был марш Ивоннель Вечной, верховной матери Бэнр, в её попытке завоевать Мифрил-Халл.

Академии дроу остались безмолвны; безмолвны были дома дроу, знатных и простолюдинов.

Тоннели Подземья пустели перед ними, ведь никто из обитателей этого мрачного места не желал столкнуться с полной силой Мензоберранзана в одиночку.

Глава 27 Конец

Вампир Тибблдорф Пвент сидел на Престоле Дварфийских богов в пустом парадном зале Гонтлгрима. Дварфы отступили в нижние палаты, закрыв за собой проход стеной из каменной глыбы. Теперь эта стена дрожала, куски камня сыпались с неё из-за ударов с другой стороны.

— Что у вас для меня, боги? — спросил дварф. — Отведи меня домой, Морадин. Ты поразил меня в самое сердце, и я голоден. Да, голод. Он всегда рядом — или лучше назвать это жаждой. Сладкая кровь.

Справа от него стена обрушилась, и огромный паучий голем прорвался внутрь, пробежал по полу, свернув на стену, чтобы пролезть в дверь, ведущую к нижним ярусам.

Тибблдорф Пвент покачал головой, не понимая, что происходит. Что это за чудовище?

Он увидел, как следом внутрь текут демоны. Наверняка Бренор и остальные знали, что это случится, что стена не выстоит против такой орды. Почему они сбежали?

К его удивлению, в помещениях сразу за парадным залом раздались звуки отчаянной битвы.

Пвент соскочил с трона, его материальная форма начала рассеиваться в простой туман. Вампир полетел на разведку. Вскоре он понял, что дварфы теперь яростно бьются с демонами в коридорах и палатах, но не мешают чудовищному пауку.

Но почему?

Пвент полетел вниз, быстро догнав огромного голема-арахнида, спускавшегося по нисходящим тоннелям Гонтлгрима, с паучьей ловкостью ползая по стенам в высоких нижних пещерах, иногда выпуская нить паутины, чтобы ускорить спуск. Ни один дварф не преградил ему путь, ни один арбалетный болт или снаряд катапульты не прервали паучий бег.

По мере того, как они спускались в нижние залы и тоннели, шум битвы стихал, и Пвент осознал, куда направляется чудовище. В своей туманной форме он опередил монстра и полетел в самый важный зал, где располагалась великая кузня Гонтлгрима.

Дварфов там не было.

«Клянусь густой бородой Морадина, что же ты делаешь, мой король?» — подумал Пвент.

Он заметил, что дверь в палату предтечи не просто открыта; на самом деле, её убрали, обнажив короткий проход из помещения кузницы в огромную яму, удерживающую богоподобного зверя.

Пвент промедлил, но паук медлить не стал — он пробежал по этому коридору, громко визжа, как будто неожиданно кого-то преследуя.

Пвент направился следом, но не успел он войти в зал, как услышал чудовищный грохот, крики дварфов и вопль паука, и когда вошёл — его поприветствовала ослепительная вспышка чудовищной молнии.

— Это безумие, просигналили пальцы Закнафейна сложным кодом дроу Джарлаксу, стоявшему рядом, в дальнем конце невероятного зала, длинной пещеры, купавшейся в оранжевом свете от бурлящего пламени и лавы предтечи, что питала кузницы Гонтлгрима. Помещение постоянно дрожало от движений чудовища, пойманного в глубокую пропасть вдоль задней части зала. Водяные элементали бурлили прямо за краем этого ущелья, постоянно оживляемые струями воды, стекавшими с потолка.

— Как мы просили короля Бренора довериться нам, так и мы сами должны довериться ему, — засверкали пальцы Джарлакса в ответ. — Он это заслужил — и не раз.

Закнафейн оглянулся на дварфа в однорогом шлеме, с баклером в одной руке и топором со множеством зарубок — в другой. Он попытался отбросить сомнения — как можно доверять дварфу? Да ещё дварфу с поверхности!

Для бедного Закнафейна всё перемешалось. Всю свою жизнь он провёл, познавая правду о мире, но оружейник начал понимать, что то была правда только о мире дроу. Искажённая со злым умыслом, к тому же. Всё, чему он научился — нет, не просто научился, уверовал — стало узлом, который начал распускаться, как будто его мир был готов полностью расплестись.

Грохот за дверью в дальнем конце помещения потребовал его внимания.

— Да будет так, — прошептал оружейник и приготовился умереть.

Бренор заманил паука сюда и установил вдоль правой стены линию странных, массивных приспособлений на колёсах — соковыжималок, как он их называл.

Замысел казался Закнафейну нелепым. Даже смехотворным, если не считать того, что на кону стояла его жизнь.

В зал вломился паук вместе с обломками двери и стены. Он немного заскользил, разворачиваясь, и Закнафейн испытал мимолётную надежду, что паук рухнет в огненную пропасть.

Но нет, голем побежал дальше — прямо на него, смотрел на него, знал оружейник.

Один из глаз чудовища вспыхнул и в оружейника полетел зелёный луч, и на мгновение сердце Закнафейна остановилось.