Бьется пульс Конго - [48]

В Конго добывалось ежегодно десять процентов мировой добычи меди, шестьдесят три процента — кобальта и почти сто тонн золота. На медеплавильных заводах ежегодно выплавлялось двести семьдесят тысяч тонн медных слитков.

Американский сенатор Додд, известный «друг человечества», нанесший Конго государственный визит, заявил, что, находясь в руках «свободного мира», необозримые богатства Катанги приносят человечеству огромные преимущества. Если же эти богатства попадут в руки коммунистов, то станут оружием для уничтожения свободы. Господин Додд умолчал, что уран для бомбы, сброшенной на Хиросиму, был добыт в Катанге.

«Юньон миньер» тревожили те же опасения, что и господина Додда. Разве Лумумба не употреблял часто слово «национализация»? Разве он не был противником колониализма и, что еще хуже, неоколониализма?

Между тем господин Чомбе, миллионер, владелец трех отелей и плантаций, глава нескольких компаний, возглавил партию «Конакат». Эта партия выступала на выборах 1960 года против балуба. Чомбе поддержали служащие бельгийских фирм. В результате образовался избирательный блок — Конголезский союз. На другой стороне выступали горняки, преимущественно балуба, рабочие гидроэлектростанций, металлургических и химических комбинатов, поддерживавшие партию «Балубакат». Хотя «Конакат» не удалось получить на выборах большинства голосов, Чомбе как глава крупнейшей партии стал президентом провинции. Благодаря этому избирательному маневру он смог на одиннадцатый день после провозглашения независимости Конго заявить, что Катанга отделяется[22].

После волнений гарнизона в лагере Харди и в Леопольдвиле вспыхнул мятеж в лагере Массарт в Элизабетвиле. Это был сигнал к действию. Чомбе призвал на помощь парашютистов с бельгийской базы Камина. Он заявил: «Распад государственного аппарата и угроза террора имеют своей целью изгнать наших бельгийских сотрудников и заменить их кадрами из коммунистического лагеря».

Дальше все было разыграно как по нотам. Спустя сутки в Элизабетвиль прилетел из Брюсселя граф Аспермон Линден, ставший советником Чомбе. По его совету прежде всего была реорганизована жандармерия. За три месяца Чомбе получил из Бельгии семь тонн оружия. Не менее значительным был подарок сэра Роя Беленского — военные материалы из Родезии. Между тем Совет Безопасности ООН призывал Чомбе хотя бы распустить наемников. Чомбе обещал. Господин Хаммаршельд, или, как его называют для краткости, господин X., направил Чомбе соответствующее требование. Чомбе выразил протест! Лумумба, мол, ведет переговоры с Москвой и Пекином, коммунисты завоюют Катангу! Балуба уже устроили в Северной Катанге революцию, заняли Кабало и угрожают горнозаводскому району Маноно. Они провозгласили столицей провинции Альбертвиль и ведут против наших жандармов войну, мы же должны сидеть без оружия? А тут еще господин X. собирается предоставить Лумумбе даже самолеты и войска.

Господин X. послал индийского офицера Дайяна в качестве своего уполномоченного в Элизабетвиль, чтобы проследить за эвакуацией наемников. Однако «твердые» парни убедительно показали господину Дайяну, что не потерпят никакого вмешательства. Дайян отступил. Вместо него ирландский дипломат К. О’Брайен попробовал выполнить поручение Комиссии ООН в Конго. Он пробыл в Элизабетвиле около месяца, а затем послал господину X. телеграмму, в которой коротко и ясно сообщал, что переговоры бесполезны. В ответ господин X. приказал арестовать наемников. 26 августа 1961 года войска ООН приступили к выполнению приказа. Чомбе немедленно телеграфировал: «Я подчиняюсь решению Комиссии ООН в Конго», хотя еще за два дня до этого уверял, что никаких наемников в Катанге больше нет. В это время сэр Рой обещал Чомбе всяческую материальную и моральную помощь. Почувствовав поддержку, Чомбе потребовал немедленного отвода войск ООН и пригрозил начать «священную» войну против Комиссии ООН в Конго. Это было слишком даже для господина X. Он отдал секретный приказ арестовать Чомбе. Однако в кулуарах здания ООН в Нью-Йорке невозможно сохранить тайну. 13 сентября Чомбе исчез из Элизабетвиля. Первое «сражение» в Элизабетвиле было неудачным. Двести легионеров Чомбе оказали на улицах сопротивление отрядам ООН. Газеты Бельгии, Англии и Франции бомбардировали Комиссию ООН в Конго протестами против «перегиба», ирландские солдаты были выведены' из Катанги и интернированы в Жадовиле под охраной жандармов Чомбе.

В ответ на это господин О’Брайен вышел в отставку, i Если бы мистер X. последовал его примеру, он был бы жив и теперь. Он, однако, вылетел в Ндолу — пограничный город в Северной Родезии, где сэр Рой предложил встретиться для переговоров с Чомбе. Недалеко от места назначения самолет Хаммаршельда разбился. Причина аварии не установлена. В фюзеляже самолета обнаружены пробоины, но они якобы обязаны своим происхождением взрыву ящиков с оружием при падении самолета, а не реактивным истребителям Чомбе. Кто знает?

Англичанин Уркварт, преемник О’Брайена, прямо заявил: «Катанга — вотчина «Юньон миньер». За это он был избит наемниками. Оскорбленный Уркварт начал второе «сражение» за Элизабетвиль, причем бельгийско-, французская общественность с возмущением протестовала против обстрела больниц и потребовала отвода индийских войск. Требование было удовлетворено. Чомбе не надо было прилагать никаких усилий, только выждать. На него работало время, оно укрепляло его положение. Об остальном заботились акционеры. Поэтому он, не таясь, полетел на «переговоры» в Леопольдвиль, где на повестке дня снова стоял вопрос о возвращении Катанги в лоно конголезской семьи, а ее денежного сундука — в казну Леопольдвиля. Теперь Чомбе утверждал, что единственное препятствие на пути к объединению — Лумумба. Это препятствие было устранено. Тогда возникло другое препятствие — «Основной закон», то есть временная конституция Конго, которая ему не нравилась. Конго, требовал Чомбе, должно стать федеративным государством, чтобы удовлетворить чаяния всех населяющих его народов. И вот весной 1962 года, вскоре после того как господин Капенда вернулся из Женевы, в Кокийавиле была созвана конференция, которая приняла федеральный статут.