Бесы с Владимирской горки - [69]

– Светлые волосы… красивая… – удивленно отметила Даша. – Красивые мощи? Я такое слышу впервые.

– Ты не видела ее, – сказала Катя. – Она была прекрасной. Нереальной! Совершенно живой. Спящей красавицей. Истинными чудом.

– В 1594 году мы читаем иное свидетельство – Эриха Лясоты, – продолжала Маша и подхватила второй листок:

Когда входим в церковь дверью, как раз против высокого алтаря, то слева лежат в деревянном гробу останки девы Варвары (Barbara), королевской дочери, юной несовершеннолетней девочки лет двенадцати, как можно судить по ее росту. Это не истлевшая покрыта тонким льняным полотном по самые ноги, которые выглядели босыми, к которым я коснулся и нашел еще твердыми и невредимыми. Сверху на голове у нее деревянная позолоченная корона.

Даша наклонила голову вправо – двенадцатилетняя «королевская дочь» впечатлила ее чуть меньше.

– А спустя триста лет, в 1865 году, – громко провозгласила Маша, – у Похилевича мы читаем вот это:

Важнейшую святыню главной церкви составляют святые мощи великомученицы Варвары (без головы), привезенные в Киев греческой царевной Варварой – женой строителя храма и родственницей греческого императора Алексея Комнина … В Италии также имеются мощи великомученицы Варвары, и латинские писатели пытаются доказать их подлинность. Поскольку время и обстоятельства принесения в Киев мощей исторически известны, то в их подлинности нет сомнения!

Катя и Даша не сразу осознали, в чем суть. Помолчали. Сначала недоуменно, затем недоверчиво.

Затем молчание стало походить на сжавшуюся пружину.

– Получается… – Катерина поспешно надела свои очки во избежание нехороших последствий. – Получается…

– Голова исчезла, – сказала Даша. – Варвара тоже утратила голову?

– Ты не поняла? – Катя с раздражением поправила черные очки. – Они отрезали ей голову!

– Но зачем?

– Чтобы она соответствовала церковной легенде, – пояснила Маша. – Ведь по легенде святой Варваре отсекли голову – значит, мощи ее должны быть безголовыми. Иначе никто не признал бы ее той самой святой Варварой Илиопольской. И чтобы никто не усомнился в подлинности нашей Варвары, ее, так сказать, привели в соответствие с госстандартом.

– Наши попы отрезали голову у святой? – не поверила Чуб. – Погоди, погоди, – уловила Землепотрясная направление Машиных мыслей – Ты думаешь, это она? – Даша указала на «Йорика». – Отрезанная голова святой Варвары?

– И как я не догадалась сразу!!!? – воззвала к собственному разуму Маша. – Все дело в том, – повинилась она, – что киевская Варвара, святая, которую я видела в XVII веке, была с головой, с чудесным лицом, с белыми волнистыми волосами до пояса. Катя – свидетель!

Катя-свидетель кивнула. Дображанская с огромным трудом сдерживала приступ гнева:

– Я не могу поверить! Как кто-то осмелился покуситься на подобное чудо? На настоящее неподдельное чудо! Как у них руки не отсохли? Кто это сделал???

– Трудно сказать, – ответила Маша. – Может, это случилось еще при Петре Могиле[11] или позже, при Феодосии Сафоновиче – оба они очень хотели воскресить наш Город из мертвых. В 1669 году, как раз, когда киевским воеводой был Петр Шереметев[12], Сафонович поставил себе за цель доказать, что мощи Варвары в Святомихайловском принадлежат той самой всемирно почитаемой Варваре Иллиопольской. Он утверждал, что мощи переехали в Киев из Константинополя еще в 1108 году. А его адепт Дмитрий Ростовский прибавлял, что мощи Варвары прибыли как приданое византийской царевны, Варвары Комниной. Якобы дочь императора Алексея I вышла замуж за киевского князя Святополка II – с тех самых пор тело мученицы лежало в нашем Михайловском… Сейчас эта история опровергнута учеными, у Святополка просто не было жены Варавары. Но в то время, как вы знаете, не придумали гугл, и все просто поверили Сафоновичу и Ростовскому на слово. Он же описал истории семнадцати чудес, которые случились с ним лично и с другими людьми, в частности, с его братом Иваном – киевским бургомистром. И в этих историях Варвара сама настаивала на своей настоящести, – Маша подхватила со стола последнюю бумажку с выпиской:

Багато хто не вірить, що мощі мої у Михайлівському є справжніми. Знай, що тії мої мощі правдиві й усім скажи, щоб у те вірили.

– И киевский воевода Петр Шереметев, похоже, был солидарен с игуменом. Недаром Сафонович посвятил ему целых два чуда Варвары, в которых она излечивает смертельно больного сына воеводы Петра и спасает жизнь его жены боярыни Анны во время трудных родов. И не исключено, что усовершенствование тела Варвары тоже произошло при его попустительстве…

– Коли так, с этого дня и начались все страдания рода Шереметевых, а заодно и Долгоруковых, – сказала Катя. – Проклятия преследуют не только расхитителей гробниц, – повторила она тезис Мирослава. – Все началось в Киеве и закончилось здесь – и для его внучки, и для правнука.

– Но кем же тогда наша киевская Варвара была на самом деле? – спросила Даша.

– Может, и впрямь королевской или княжеской дочерью, носившей византийскую корону, прославившейся после смерти своей нетленностью и чудотворениями, – сказала Маша. – А может, местной чудотворицей Варварой, на которую в период Литовского княжества возложили корону… как и на многих католических святых. А может, настоящей святой Варварой Иллиопольской, мощи которой попали к нам по воле судьбы – по иным, неведомым нам и Сафоновичу дорогам и тропкам.