Бесы с Владимирской горки - [63]
И потому многие випы отнеслись к делу вполне серьезно.
Депутатша, давно пытавшаяся взять на щит тему женских прав и свобод, с возмущением рассказала о печальной судьбе главной героини «Свадьбы» Пимоненко – невесты, над головой которой реял красный флаг, свидетельствовавший отнюдь не о большевистских убеждениях новобрачной, а о наличии у невесты девственности. Помянула она заодно и страшные истории тех украинских невест, меж ног которых не находили красной «калины».
Известная актриса театра и кино в костюме казачки Наталки Розумихи, свекрови самой императрицы Елизаветы Петровны, поведала, как украинская свекруха заставила поклониться невестку, не взирая на царское звание последней.
Но самое захватывающее и скандальное событие вечера произошло в противоположном конце того же самого зала с тревожными кроваво-красными стенами, у портрета загадочного бледного и высокого юноши в костюме Черного Монаха.
Монах на живописном полотне был на диво красив. Демоничен и мрачен. Его черные волосы сливались с черной монашеской одеждой. Черным летящим бровям могла позавидовать любая красавица. Лицо его было бледным. Нос – несколько хищным. А огромные глаза сочетались с удивительно маленьким для мужчины ртом. И во всем его загадочном облике словно таилась необъяснимая мука, печаль и обида. А золотое плетение тонких шнурков с кистями на пурпурной портьере за его спиной напоминали тревожную паутину, в которую он угодил.
У длинного, в полный рост изображения Черного Монаха стояла столь же долговязая певица, в черной рясе и с репринтным изданием в руках, свидетельствовавшем о тщательности ее подготовки при вхождении в образ.
Конкуренцию ей намеревался составить популярный веселый ди-джей, также облюбовавший костюм монаха, с нескрываемой целью выстебать церковную тему.
Певица, напротив, была нарочита серьезна.
– Его мать, – указала она на заключенного в двухметровом портрете красавца-монаха, – княгиня Наталья Долгорукова – стала для многих воплощением истинной верной любви. Она последовала за своим мужем на каторгу… Именно ее подвиг спустя сотню лет повторили и жены декабристов.
– А кто это такие, декабристы? – с громким любопытством спросил двадцатитрехлетний ди-джей.
Раздались приглушенные смешки.
Певица нахмурилась и старательно продолжила монолог.
– Но своему сыну княгиня права на любовь не дала. Наталья Долгорукова не разрешила ему взять в жены бедную незнатную девушку, хоть он полюбил ее всей душей. Она утверждала, что сын ее мучим вовсе не любовью, а бесом… И от несчастной любви Дмитрий Долгоруков ушел в монастырь – в нашу Лавру. Сошел с ума и умер совсем молодым, – завершила она с трагическим видом, указывая на своего двойника на портрете известного живописца монаха – мастера Самуила.
А Катерина Михайловна напряглась – этот самый портрет молодого монаха она уже видела сегодня в Успенской церкви, успела побывать и на его могиле. Она недовольно зыркнула на соседнюю стену, с которой на старшую из Киевиц взирал портрет – митрополит Петр Могила, «воеводич земли молдовской», со смуглым и узким, воистину дракульским лицом, с широким плащом до пола. («И этот тоже здесь… На манеже все те же!)
Снова Черный Монах – князь Дмитрий Долгоруков.
Не бывает в жизни Киевиц таких совпадений!
«… мучим вовсе не любовью, а бесом»
Наверное, одержимым бесами сына считала не одна мать-княгиня, иначе зачем понадобилось перечислять все его предсмертные причащения даже на гробовой доске?
«Вампирами в Украине чаще всего становятся именно от огромной любви. Если человек умер, а любовь его – нет, он встает из гроба!»
«… они уже среди нас?»
И даже кто-то из гостей маскарада, разодетых в черную рясу монаха Долгорукова, может быть самим Долгоруковым. И смешливый ди-джей, и еще с полдюжины «долгоруковых», шныряющих по залу в ожидании очереди. И даже велеречивая певунья может быть им.
Красавец-монах, умерший от несчастной любви, и певица впрямь чем-то неуловимо походили друг на друга. Это, собственно, и породило следующий неожиданный и неприятный эпизод.
– А когда вы выбрали себе эту картину, вас не смутило, что он мертв? – спросил журналист одного из центральных каналов.
– Не понимаю вас, – сказала певица.
– Это эпитафальный портрет. Портрет мертвеца… Его написали, когда Дмитрий Долгоруков был уже мертвым. Написали с покойника.
Певица резко посмотрела на картину молодого монаха и, кажется, лишь сейчас приметила странность – глаза прекрасного черноволосого юноши на портрете были закрыты, точно он уже почивал в домовине.
– Я – мертвая? – певица резко развернулась к своему продюсеру в костюме раба. – Как ты мог предложить мне роль мертвой? С ума сошел?!!.. Я же теперь могу умереть!.. Ты об этом подумал? А если я вдруг беременная… что тогда? Чего ты молчишь?
Продюсер поднял руки, то ли безуспешно пытаясь остановить этот взрыв, то ли заранее сдаваясь в плен своей рабовладелице.
На мгновение в красно-багряном зале стало так тихо, что все услышали, как на втором этаже депутатша ругается с оркестром, осмелившимся сыграть польский романс «Последнее воскресенье», который она приняла за русский – «Утомленное солнце».
…Дьявол любил ходить в церковь.Он любил сиротски белые стены маленьких провинциальных церквушек, похожих на кладовки с наивной бутафорской утварью, и величественную сиреневую пыль собора Парижской Богоматери, непробиваемую лепную броню остроконечных католических костелов и хмурый загробный мрак кремлевских церквей, уткнувшихся упитанными маковками в рыхлое московское небо.Он любил ходить туда в будни и в праздники.Он ходил не из чувства долга, он любил…Но больше всего Дьявол любил Киевскую Лавру…
Наше отношение к тому, чего "не может" быть, за прошедшие столетия развития человечества кардинально изменилось, и то, что раньше считалось колдовством, теперь называется наукой. Целебные травы продаются в аптеках, а на прием к знахарям записывается множество страждущих. Врачи, сексологи и психологи монополизировали различные отрасли магии, и говорить о том, что ее не существует, - так же смешно, как ставить под сомнение "волшебные" свойства валерьянки и спрашивать себя: "Не совершу ли я грех, если накапаю ее себе перед экзаменом?"И все же и в XXI веке в магии остался темный закуток, куда заказан путь современным ученым.
Книга Лады Лузиной, самой популярной писательницы Украины 2004 года, посвящена ее любимой теме — сверхъестественному в нашей жизни. Три молодые женщины-киевлянки неожиданно для себя принимают от умирающей ведьмы ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: тихоня-студентка, железная бизнес-леди и певица из ночного клуба. Все события разворачиваются в Киеве в наши дни. Но, владея магическим даром, не трудно попасть в прошлое и познакомиться с авторами «Демона» и «Трех богатырей» — Врубелем и Васнецовым.
Три молодые киевлянки неожиданно приняли от умирающей ведьмы Кылыны ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: студентка исторического факультета Маша Ковалева, железная бизнес-леди Катерина Дображанская и уволенная из ночного клуба безбашенная певица Даша Чуб по прозвищу Землепотрясная.По воле или против нее, им пришлось стать Киевицами – хранительницами Города Киева – и каждую ночь дежурить на Старокиевской горе в ожидании удивительных или ужасных событий…Когда отмечают Новый год настоящие ведьмы? Уж точно не 31 декабря.
"Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры", - сказал Шекспир. И классик был прав. Обнаружив утром в холодильнике труп своего любовника, экс-театральный критик Александра решает расследовать его убийство… с помощью теории драмы. Ведь жизнь, по сути, ничем не отличается от театра!Но что если однажды убитый свяжется с ней с того света?Такого детектива вы еще не читали!
Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.
В нашей жизни ничего не предопределено заранее. Никакие Сатурны с Юпитерами не несут ответственности за наши судьбы. Лишь досадные совпадения заставляют нас верить в обратное. Однако, именно такая цепочка досадных совпадений и привела Семёна к столкновению с тем, что он двадцать пять лет считал выдумкой и бреднями. Но как взмах крыла бабочки может вызвать шторм на другом континенте, так и новые обстоятельства ведут к новым испытаниям. Иногда и к таким, с которыми справиться может далеко не каждый.
Вот он, герой нашего времени. Не морпех, не «брат 1» и не «брат 2», не каратист-опер, не ушлый спецагент. Не вечно в претензии на судьбу, ноющий псевдоинтеллигент, у которого все кругом виноваты, оттого, что вовремя не подстелили под ножки ковровую дорожку. Не самоедствующий женоненавистник, не бунтующий бездельник-всезнайка. Простой человек, честный, звезд с неба не хватающий, но имеющий свою правду. И автор выполнил его желание – поставил на пути героя всякую потустороннюю нечисть, и вложил ему совесть в сердце, а в руки автомат.
Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.