Бестолочь - [27]

От кого удержать? Да от тех же самых орков. Понятно, что орки здесь прозываются фонетически не орками, а какими-то крамишами, но сути это не меняло. По описанию какие-то орки выходили: высокие, зелёнокожие, клыкастые, едят человечину, своего государства нет, есть куча враждующих между собой диких племен.

Признаться, когда я понял, кого напоминают описания крамишей, то выпал в осадок. Это слово я уже слышал от Ойхи, когда он мне рассказывал о географии, но тогда я не придал значения непонятным крамишам, а зря. Моя легенда о потере памяти из-за расспросов про орков затрещала по швам. В головах местных как-то не укладывалось, что такие вещи можно забыть. Чтобы совсем не пропалиться, я вернул разговор моих собутыльников в начальное русло про барона Нари.

Барон Скансе и его дружок-союзник, барон Грейем, по словам охранников купца, враждовали с Нари не по своей прихоти. Точнее, не только по своей прихоти и желанию пограбить, а по указке графа Орвика. Дальше мнения собеседников разделились.

Одни просто высказывались, что старому графу нужны земли, чтобы наделить титулом барона своего третьего сына. Первый и так наследует графство, второй на службе у короля, а вот третьему выше простого рыцаря без хорошего надела земли не подняться.

Вторая версия была позаковыристее, но это не мешало второй версии быть частью первой. Графу просто нужен был повод, чтобы отнять земли Нари и заселить на них своих рыцарей. Произведя рыцарей в бароны, а своих баронов в графов, Орвик мог претендовать на титул маркиза. По версии моих собутыльников выходило, что граф Орвик метит в маркизы и, что интересно, имеет все возможности этого добиться. Земли у дворян пограничья немало, а крестьян на новые баронства всегда можно согнать. Строптивый молодой Рино не вписывался в планы графа, и молодого барона начали травить соседи, выдавая убийства, грабежи и поджоги деревень за нападения орков. Далее есть несколько вариантов.

Первый, барон Нари примет вассалитет графа и тихо помрет, не оставив наследников, подавившись куском пирога на пиру, чем сразу отдаст в руки графа все вопросы по наследству. Второй, через несколько лет Нари лишит титула и земель король за безобразное ведение дел на земле своего вассалитета, неуплату налогов, множество смертей подданных короны и прочее. Третий, Нари покойник, и его земли перейдут короне из-за отсутствия наследников. После, в связи с былыми набегами орков, эти земли уйдут за бесценок графу. Примерно такие версии событий я услышал от собутыльников.

Не знаю, правдивы эти версии событий или нет, но, по крайней мере, эти версии гораздо логичнее чуши, что молодой Нари сам с перепоя напал на превосходящие силы соседей.

Однако на этом история не заканчивается. Кто мог ожидать, что Рино Нари после двух сожжённых деревень, в которых всех свидетелей убили, сам устроит засаду на силы соседей. При словах, что не осталось свидетелей от сожжённых деревушек, я чуть не поперхнулся пивом. Как же! Чувствую, кто-то здорово просчитался, посчитав молодого Рино лёгкой добычей.

Рино тянул время и не отреагировал на первые акты террора от соседей и наверняка написал письмо кому-то. Неизвестно, прислал ли кто-то помощь к Рино, или он просто нанял отряд наёмников, известно другое. В определённый момент Рино Нари под предлогом отражения набегов орков вывел из своего замка чуть ли не вдвое больше воинов, чем у него было. Большинство воинов в доспехах ополчения, но уж слишком хорошо это ополчение дало о себе знать.

По официальной версии, что пойдёт отсюда к далёкому королю, бароны земли Скансе и земли Грейема сами давно искали в пограничной земле силы орков и не давали нелюди творить свои кровавые дела. Бароны пошли на помощь Рино Нари и нарвались на набег орков. Выжил лишь молодой барон со своими копьями, дружиной и ополчением. Из людей, соседей Нари, не выжил никто. Вот такие вот пироги с котятами.

Услышав об официальной версии, я захотел спрятать меч, снятый с рыцаря, и побыстрее избавиться от трофея. Если местные узнают меч, то для одних я мародёр, а для других – свидетель. Что предпочтительнее, сам не знаю, и потому мне лучше здесь не задерживаться. В любом случае эта пьянка мне дала много поводов для размышлений.

* * *

Утро следующего дня наградило меня головной болью, как от похмелья, так и от желания убраться из Мийята. Если от первого мне помогла кружка пойла, что недостойно именоваться пивом, то со вторым было не так просто. Куда мне идти и чем дальше заниматься по жизни, в голове не было ни малейших мыслей.

За лечением моего похмелья меня и застал кто-то из вчерашней компании собутыльников, чьё имя я, естественно, не запомнил. Мужика, похоже, похмелье мучило не меньше чем меня, и он с радостью ухватился за проставленную мной кружку. Главное в опохмеле, конечно же, не упиться заново. Это можно сколько раз себе повторять, но, как правило, у меня опохмел приводит к новой пьянке.

Слово за слово, и как-то возник разговор о том, не могу ли я присоединиться к каравану, когда они отсюда уедут. Я не особо много понял из ответа, но уяснил главное, что подобные разговоры надо вести с купцом или на худой конец со старшим охраны. Купцу не до меня, у купца какие-то свои дела в городке, то ли своя вдова, с которой он здесь зажигает, то ли свои посредники в делах, которых он не хочет светить перед охраной.