Современный мир – это что-то невообразимое. Мир живёт и развивается по своим законам. Есть явные и скрытые тенденции развития, стагнации и деградации. В начале двадцать первого века людям стало казаться, что мир стал меньше и проще устроенным. Купил билет на самолёт, и через десять – двадцать часов ты в любой точке мира. Куда ни пойдёшь в цивилизованном мире, то обязательно нарвёшься на «Макдоналдс» или любой другой фастфуд.
Лозунгом современного мира можно считать: «У вас ещё нет “Макдоналдса”, но есть древние памятники архитектуры и бесхозные ресурсы, – тогда мы летим к вам. Немного отбомбим – до полного разрушения инфраструктуры. И на руинах построим оплот демократии и цивилизованности – ваш любимый “Макдоналдс”».
О гадостях современного мира можно рассказывать долго и упорно. Рассказывать с упоением обманутых вкладчиков; людей, брошенных на произвол судьбы государством. Рассказывать с фанатизмом сектантки бабушки, попавшей под влияние иеговистов, отписавшей им квартиру, но при этом верующей, что ей помогли попасть в рай.
В общем, всё как обычно. Это мир, детка. Утри сопли и выбирай, кем ты будешь. Хищником или жертвой, «лохом» или «кидалой», босом или шестёркой. В целом как-то так проходят рядовые планёрки в любом офисе. Рядовых менеджеров накачивают идеологией «бакса», обещая им при старании рай на Земле. Но о том, какой ценой этот рай достигается, предпочитают умалчивать. Это мир, детка, и они сами выбрали свою сторону силы.
Так вот, я был обычным менеджером, сменившим за жизнь с полдюжины офисов различных контор. Был слесарем и помощником машиниста, был каменщиком и штукатуром, разнорабочим, умудрился также попасть в армию, что для росших в девяностых по меньшей мере глупо, и даже недолго был преподавателем. Рост средний, где-то сто семьдесят с чем-то. Вес колеблется от восьмидесяти пяти до девяноста килограммов, что при моём росте явно излишне. Раньше занимался спортом, а со временем обрюзг на мирной работе, хотя до сих пор могу отжаться полтинник и разик от груди сотку отжать. Пью нередко, курю ещё чаще, иногда не только никотин. Внешность нордическая, светлые волосы, голубые глаза. Характер стоический, но если довели, то не надо на меня строчить заявления в ментовку. Сами виноваты, что довели.
Зовут меня Влад, и я обычная бестолочь. Ну не умею я подсиживать и строить подляны сослуживцам. Не умею идти по головам и зарабатывать на чужом горе. Как говорит один из моих друзей: «Я в детстве совесть на булочку променял, а ты слишком поздно подошёл, пирожки закончились. Вот и живи теперь с совестью, и мучайся».
Я на него не обижаюсь, друг как-никак, столько раз друг друга из разных передряг вытаскивали. Какие тут теперь обиды. Да и, по сути, он по большей части прав…
Однако при всей своей бестолковости я понимаю то, что не понимает далеко не любой «кидала». Обеспеченность – это просто круговорот подстав. Простой слесарь на заводе, еле сводящий концы с концами, со своим маленьким мирком из семьи, детей, пьянок с мужиками в гараже, пьянок на работе или рыбалке, «в любом разрезе» гораздо счастливее директора офиса. Вы можете сказать, что это чушь. Ну, это ваше право. Повидайте в жизни с моё и сами поймёте.
В конце концов, из-за своей совести и принципиальности в некоторых вопросах как-то само собой получалось, что я становился своего рода духовником у своих боссов. Кто с кем спит и кто кого подсиживает на верхах – это, пожалуй, самое малое, что мне говорили под «гаем» или коньяком. Не скажу, что я становился любимым сотрудником или другом у своих боссов, но за мою «функцию громоотвода» или «подушки, чтобы поплакаться» мне многое прощалось, от опозданий и до лёгкого перегара. Штрафы за эти косяки меня как-то привычно миновали. От меня требовалось только выполнять план, и хоть спи на работе.
Одно время эти мои шалости доставляли мне проблемы в общении с сослуживцами. Ну как же, передовики производства офиса такое себе не позволяют, а тут какой-то Влад спит за компом, жить спокойно не смогу, пока не настучу начальству.
Ну, настучал, легче стало? Ну, поругал меня Михалыч, и что? Ушёл я от босса и опять спать. Штраф? Какой штраф? До зарплаты ещё две недели, а за это время я ещё пару раз с ним бухну, и как-то само собой штраф забудется. Последнее предложение, впрочем, я никогда не говорил. До зубастых сослуживцем смысл моего пофигизма как-то сам собой вскоре доходил.
Я бестолочь, шут, которому позволено говорить царю то, что все остальные боятся сказать. Я могу на планёрке поспорить с боссом, и мне за это ничего не будет. Могу спровоцировать в офисе пьянку под конец рабочего дня, и потом мы будем вместе с очередным боссом пьяными убегать от его жены, которая застала «нашу синь» с одетыми на головах трусами Вики и Ксюши.
О последнем молчок. Ну нажрались, проигрались в карты. В общем, как-то так. Что тут говорить лишнего. И как эта сволота додумалась зайти в офис? Такой расклад обломала. Бедный Саныч. Я-то ладно, недельку испытывал на себе приколы Вики про трусы, а через месяц сам простебался, взял на испуг, сказав, что не успел вытащить. С девочкой поумнее такое бы не прокатило, но Вика же гламурная, её дело глазками стрелять и на ресепшене клиентам улыбаться.
