Бестия - [46]

— Вблизи дома его нет, нет и в надворных постройках. Вы же знаете, мы осмотрели все.

— Мы не осматривали лес.

Берден издал подобие стона.

— Хотите еще полпинты? — спросил он.

— Я принесу и вам, и себе.

Уэксфорд направился к стойке, неся пустые стаканы. Шейла и Огастин Кейси, наверное, уже едут в Брайтон. И он даже с удовольствием — потому что скоро все это закончится и Кейси будут слышать только в Неваде — начал проигрывать воображаемый диалог, вернее, монолог, происходящий сейчас в машине, потоки блистательного красноречия и остроумия, злобные шутки, анекдоты и полные самовосхваления россказни, которыми он захлебывается, в то время как Шейла с упоением слушает его.

— Они могли увезти ее с собой, — взглянув на него, заговорил Берден, — потому что она видела их или стала свидетельницей убийств. Но куда увезли и как убили? И как ее машина оказалась в гараже?

В этот момент запищал радиотелефон.

— Карен?

— Я вынула пленку, как вы сказали, сэр. Что еще я должна сделать?

— Сделайте копию, позвоните мне и проиграйте пленку, а потом привезите ее. Ко мне домой. И оригинал, и копию. Что говорилось в сообщениях?

— Здесь три сообщения. Первое от женщины по имени Пэм, сестры Джоан. Я записала. Она просит позвонить ей насчет воскресенья. Второе — от мужчины, похоже, ее торговый представитель. Он назвался Стивом, без фамилии. Говорит, что звонил ей в магазин, но никто не ответил, поэтому перезванивает домой. Говорит, что относительно подготовки к Пасхе, и просит перезвонить ему домой. Третье сообщение от Наоми Джонс.

— Да?

— Читаю дословно, сэр: «Джо, это Наоми. Хотелось бы, чтобы хоть раз ответила ты, а не эта машинка. Не могла бы ты сегодня приехать в восемь тридцать, не раньше? Мама не любит, когда нарушается обед. Извини, но ты понимаешь. До встречи».

Ленч он ел дома, они были вдвоем.

— Он собирается писать книгу на Диком Западе, — сказал Уэксфорд.

— Ты не должен радоваться, когда она так расстраивается.

— Неужели? Не вижу в ней никаких признаков расстройства. Скорее всего, у нее просто раскроются глаза и она поймет, как хорошо, когда его нет.

Дора начала что-то говорить, но в этот момент оглушительно зазвонил телефон, и Уэксфорд уже ничего не слышал. Звонила Карен.

— Я все сделала, сэр. Вы просили меня проиграть пленку.

До него, словно шепот привидения, донесся голос убитой женщины: «…Мама не любит, когда нарушается обед. Извини, но ты понимаешь. До встречи».

Он вздрогнул. Обед матери был нарушен. Спустя час с небольшим, как было оставлено это сообщение, жизнь ее оборвалась навсегда. И вновь перед глазами у него возникла красная скатерть, жуткое расплывшееся пятно, голова, уткнувшаяся в стол, свисающие до пола волосы… Он ясно представил лежащего на ступенях Харви Копленда и Дэйзи, ползущую мимо мертвых тел, ползущую к телефону, чтобы спасти свою жизнь.

— Спасибо, Карен, не нужно привозить пленку. Подождет.

В половине четвертого он отправился в Майфлит, в дом, где Дэйзи Флори нашла приют.

Глава 11

Когда он увидел ее, первое, о чем подумал, было то, что она сидит в позе своей убитой бабки. Дэйзи не слышала, как он вошел, она вообще ничего не слышала: она полулежала на столе, вытянув вперед одну руку и положив рядом голову. Так же упала на стол и Дэвина Флори, когда ее застрелили.

Забыв обо всем, Дэйзи целиком отдалась горю, тело ее беззвучно вздрагивало. Некоторое время Уэксфорд стоял молча. Мать Николаса Вирсона сказала, где она, но до двери, однако, не проводила. Прикрыв за собой дверь, он вошел в комнату, которую Джойс Вирсон назвала «норкой». И как только эти люди не называют свои комнаты! Нет чтобы просто сказать «оранжерея» или «гостиная».

Дом миссис Вирсон был крыт соломой, о чем говорило его название «Соломенный дом», таких в округе были единицы. Владельцы называли его «коттеджем», видимо, в силу некоего пренебрежительного снобизма, ибо это был вполне приличных размеров дом живописно несимметричной планировки, с декоративно оштукатуренными стенами. Окна были самые разные — большие, средние или очень маленькие, а некоторые под двускатными фронтончиками выглядывали из-под самой крыши. Она представляла собой замечательную и искусно сложенную из кровельной соломы конструкцию с узорным плетением по краю, на которой живописно смотрелись ребристые с декоративной штукатуркой печные трубы. Гараж, примыкавший к дому, — агенты по продаже недвижимости называют их «интегрированными», — также был крыт толстым плотным слоем соломы.

Популярность таких домов среди издателей календарей сделала их предметом легких беззлобных насмешек, но если отвлечься от этих приевшихся «шоколадных домиков», то дом предстает таким, как он есть — прелестная английская старина, сад с весенними цветами, лужайки, переливающиеся изумрудной зеленью благодаря влажному климату.

В самом же доме чувствовалась некоторая запущенность, которая неизменно возникает, если дом ремонтируется частями, и Уэксфорд усомнился в правильности своей первоначальной оценки служебных успехов Николаса Вирсона. На полу в маленькой гостиной, где находилась Дэйзи, лежал потертый ковер, а стулья были закрыты синтетическими чехлами. Чахлое растение на подоконнике подпирали воткнутые в землю искусственные цветы.