Бестиарий - [157]

Картер удивился такому превращению. Он никак не ожидал подобного заявления от человека, который ненавидел Лос-Анджелес — его шум, сумасшедшее движение, толпы людей с прижатыми к уху мобильниками. Произошло это чудо после Четвертого июля, или во время Gotterdammerung[28] — как называл этот праздник Дел. В тот день ему удалось повидать на улицах Лос-Анджелеса такое, что и во сне не приснится. Он видел ископаемых животных, чьи окаменелые останки изучал всю жизнь, живыми, дышащими, охотящимися. На лужайках в имении аль-Калли ему вдруг открылся древний, доисторический мир, существовавший миллионы лет тому назад. Даже в пожарах, что бушевали в городе и окрестностях, смертельно опасных, не поддающихся никакому контролю, он угадывал неизбывную мощь природы. Он видел город, который превратился в настоящий Содом, и эти сцены в его глазах были преисполнены особого величия и трагизма. Теперь он навеки прикипел душой к Лос-Анджелесу.

Наверное, именно поэтому, подумал Картер, Дел и вырядился в эту футболку в пурпурно-золотистых цветах клуба «Лейкерс».

Дел выпрыгнул из машины, перекинул через плечо лямку зеленого полотняного рюкзака. Картер вылез медленно: все тело до сих пор в синяках и болячках. Выпрыгнув из «мерседеса», он растянул обе лодыжки, сломал левую руку, выбил плечевой сустав, получил сильнейшие ушибы ребер, а уж царапин просто не счесть. Поэтому в шортах он выглядел не лучшим образом, но сейчас это его мало беспокоило, ведь вокруг — ни души. На стоянке ни одного автомобиля, а шагая по тропинке, они не встретили ни одного человека. Даже зверей не было видно и слышно. Вокруг царила какая-то неестественная тишина, пахло гарью и пеплом. Пламя проело в горах Санта-Моника новые причудливые тропинки и опушки, в одних местах все выгорело полностью, другие остались нетронутыми. Примерно то же самое наблюдалось и в Саммит-Вью, где спасатели нашли Картера без сознания. Часть домов превратилась в груды пепла, другие же, по ту сторону улицы, уцелели, хоть и почернели от копоти.

После пожара Картер возвращался туда всего один раз. Попросил Бет довезти его до пересечения с Виа Виста, вернее того, что осталось от этой улицы, дошел до конца и заглянул в каньон, куда рухнул «мерседес». И вот на глубине нескольких сот ярдов он разглядел обломки машины — она лежала на камнях, точно перевернутый на спину черный жук. В какой-то миг ему даже показалось, что сирена издает протяжный и жалобный, еле слышный звук.

И больше ничего, никаких признаков горгоны, которая свалилась в пропасть вместе с машиной, он не обнаружил. Деревья и кусты на дне остались нетронутыми, как и большая часть парковой зоны к северу. Неужели чудовище уползло умирать в эти заросли? Или же его все-таки поглотило ненасытное пламя, перекинувшееся на место падения с порывом ветра Санта-Ана?..

Может быть, горгона до сих пор там, укрылась в какой-нибудь темной расселине, добывает себе пропитание на десятках тысяч акров этой заповедной зоны, научилась выживать в новом для нее мире?

Несмотря на все неприятности, что доставило ему столкновение с этим чудовищем, Картер все же надеялся, что так оно и есть, и обещал себе, что, когда окончательно поправится и окрепнет, непременно займется поисками горгоны.

— Видел снимки? — спросил Дел, не оборачиваясь и продолжая шагать по тропинке. — Ну те, что были сняты на камеры мобильных телефонов? Опять показывали вчера, в вечерних новостях.

— Видел, — ответил Картер.

Снимки были низкого качества, зернистые, изображение затянуто дымом. Делали их люди, сидевшие в машинах. Объектом съемок было гигантское неуклюжее создание, пробирающееся среди деревьев, а в одном случае — протискивающееся в отверстие дренажной трубы под мостом. С вертолета, приписанного к департаменту пожарной службы, доставлявшего огромные ведра воды для тушения пламени в Бель-Эйр, тоже были сделаны снимки, но с большой высоты и сквозь клубы дыма. Животное на них походило скорее на бронемашину, а не живое существо из сказаний и легенд.

Никто, ни свидетели, видевшие «это», ни власти, понятия не имели, что это такое и что с этим делать. У городской администрации хватало более насущных проблем — тысячи людей лишились крова, необходимо было до конца раскрыть заговор поджигателей, установить их всех, поймать и преследовать по закону. Местами время от времени появлялись новые очаги возгорания, и федералам приходилось ловить новых поджигателей-подражателей, но то были мелкие сошки, обычное хулиганье, и большинству удалось ускользнуть. Вновь стали популярными истории о Годзилле, причем появлялись они не только в таблоидах, но и в серьезных изданиях, а на экранах ТВ демонстрировался старый фильм киностудии «XX век Фокс».

— Так что ты хотел мне показать? — спросил Картер, осторожно перешагивая через завалы из камней на тропе; по виду многих можно было с уверенностью сказать, что они ссыпались со склонов, где бушевал огонь.

— Мой дом вдали от дома, — произнес Дел, — если, конечно, уцелел.

Картер не понял, что хотел сказать старый друг. Но вот они приблизились к развилке, Дел свернул вправо и вышел на тропу, которая еще круче поднималась в гору. Картер вспомнил, что именно по ней они шли во время своей последней прогулки в горы. Он также вспомнил, что проходили они мимо заброшенной старой хижины, сплошь изрисованной граффити. Если Дел думает, что она уцелела…